прислушиваясь к тайному голосу. А потом взяла костяной челнок (за время своего послушания она овладела всеми женскими ремеслами, и могла и прясть, и ткать, и шить), продела в него длинный золотой волос – и пошел челнок сновать туда-сюда, мелькая в волосах, как рыбка. И так, час за часом, круг за кругом – Принцесса тихо напевала, челнок танцевал – а вокруг нее ткался плотный золотой кокон. Волосы жили своей жизнью – по ним пробегали бледные искры, они потрескивали и как будто становились все гуще, блеск их все темнел. Много дней и ночей Принцесса трудилась без устали, не сходя с места, без еды и питья. Вот кокон поднялся до колен, вот он уже скрыл ее ноги до самых бедер, потом стал ей по грудь, затем по шею – и, наконец, и макушка скрылась под темно-золотым покровом. Где была Принцесса – теперь стоял столп, в котором не было ни одной прорехи, ни единой самой малюсенькой дырочки, в которую можно было бы подглядеть, кто внутри. Как это выглядело? – спросите вы. Да в точности как коконы гусениц, которых было много в дворцовом саду. Принцесса совсем не боялась гусениц, даже наоборот: она собирала их на кустах, приносила в свою комнату, кормила листьями и часто наблюдала, как гусеницы превращаются в неподвижные куколки, и как потом из этих куколок появляются бабочки – голубые, белые с черной каймой, желтые в коричневую крапинку… Они садились Принцессе на платье и на волосы (должно быть, принимали ее за цветок), а она осторожно брала их в руки и выпускала в открытое окно, грустно следя за их свободным полетом…
Теперь она сама спала в коконе – и никто не мог ее коснуться. Ни слуги, которые пришли за ней, ни мачеха, ни посланцы восточного короля – едва лишь они протягивали руку, чтобы дотронуться до кокона, тот издавал низкий гул, и рука отдергивалась, будто натыкаясь на незримую стену. Посланцы жениха решили, что на юную невесту наслали ужасное проклятие – они трижды отряхнули ноги и руки, сохраняя себя от зла, и отбыли восвояси. Мачеха была вне себя – но что она могла поделать? Сперва она хотела запереть и заколотить башню – но, подумав немного, рассудила, что и из этого можно извлечь выгоду. Она повесила на двери табличку с историей Принцессы (как ее понимала она) и стала пускать посетителей за деньги посмотреть на невиданное чудо. Все польза казне.
Шло время – дни, и месяцы, и годы. Молва о Принцессе, спящей в золотом коконе, летела на крыльях дальше и дальше, и вот настал день, когда в далекой северной стране Принц – чистый сердцем и умеющий мечтать – потянулся мыслями к зачарованной узнице. «Как бы я хотел освободить ее!» – воскликнул он, стоя у окна. Слова его были подхвачены ветром, а ветер уронил их в Реку, и Река понесла их, подбрасывая на волнах, а ветер ловил на лету, и так, играя, они докатили желание сердца Принца до той самой земли, где правила корыстная королева. Ветер в последний раз коснулся крылом Реки, подхватил слова Принца, разбежался и забросил их через лес, через городские крыши, через
