Узкий коридор проходной закончился. От развернувшихся передо мной просторов захватывало дух. Понятно, что поле для гольфа маленьким не бывает, но настолько живописных мест я в Москве не видел никогда. Зеленые холмы переходили в того же цвета равнину с совершенством изгибов, на которые был способен разве что небесный скульптор. Или много очень, очень высокооплачиваемых земных.
Запах асфальта остался далеко позади. Ничто не перебивало свежесть воды, доносимой ветрами от Гребного канала с одной стороны и Москвы-реки с другой. По левую сторону находились аккуратные двухэтажные постройки из дерева и стекла.
Черт разберет, куда конкретно мне тут идти.
И только я попытался одной рукой вытащить телефон, как мимо меня, едва не врезавшись, прошла раздосадованная женщина, что собиралась остаток дней провести в бегах по Индии. За ней следовал телохранитель, несущий две сумки с клюшками. Они тут со своими, что ли, ходят?
Я проводил эту парочку взглядом, пока женщина с сопровождающим не скрылись в помещении. Конечно, она не узнала меня. Мы с ней живьем ни разу не встречались.
Зато я где угодно признал бы Юлию Делаж.
Во мне разлилось какое-то особое тепло. Наверное, такое можно почувствовать, если в полностью чужой для себя среде, в посторонней компании, в незнакомом месте случайно встретить родственника человека, который тебе дорог.
Поэтому, когда ко мне неслышно подкатилась машинка на электродвигателе, теплые мысли превратились в бурлящий вулкан эмоций.
– Привет! – прощебетала Шанталь, спрыгивая на траву.
Слова застряли у меня в глотке. Я вымученно улыбнулся и с растерянностью протянул девушке коробку.
– Принес пиццу, да? – Шанталь подошла ближе, глядя так, словно мы виделись час назад. Встала рядом. Приоткрыла крышку коробки, заглянула внутрь. Улыбнулась. Краска залила мое лицо так, что я, наверное, раздулся вдвое.
Шанталь выглядела гораздо ближе к своему прежнему, пышущему красотой образу, чем к той раздавленной жизнью пациентке, что я видел в клинике. Свежий воздух определенно шел ей на пользу. На девушке были бежевые шорты – достаточной длины, чтобы из них показались красивые коленки. В этот предмет гардероба девушка заправила яркую желтую футболку-поло с расстегнутым воротником. Пышные волосы она собрала в хвостик, просунутый в отверстие на бейсболке с прямым козырьком.
На шее красовался полученный от меня кулон с подавлением Версианы. Никто из игры не мог видеть девушку.
Шанталь вдохнула струящийся аромат пиццы. Через козырек я не видел выражения ее глаз – лишь милые улыбающиеся щеки. Тончайший шелк духов, смешанный с запахом девушки, был мне плотно знаком по подаренному ею свитеру. Все это смешалось с ароматом пиццы под речные ветра, и от подобной ударной смеси я едва не потерял сознание. Кому нужна Версиана, когда все, что требуется человеку, – это еда, секс и много