При подобных прекрасных качествах нечего удивляться тому, что над английской почвой подымаются туманы теорий, оправдывающих эти качества. Дурная жизнь должна порождать и соответственно дурные идеи, а потому, во всяком случае, даже без появления той личности, с которой связан дарвинизм, прославление борьбы за существование все равно явилось бы на сцену под какой-либо формой.
Сама Англия давно уже борется не только за существование, но и за богатое существование, за материальное господство над миром. В этой борьбе Англия имеет лишь единственного конкурента – правда, иного сорта, но в главном подобного себе, – современное еврейство, с которым она нашла полезным, за последнее время, открыто делать общее дело. Таким образом выясняется, что не только дурные дела, но и дурные идеи с обеих сторон наперерыв поощряются и разносятся повсюду, как что-то, достойное прославления.
3. Как ни превратно понималась так называемая борьба за существование, однако в области естествознания она не дошла до таких извращений, до которых договорились теоретики – проповедники классовой борьбы; да и не могла дойти. Еврейские главные представители ограниченнейшего и бессмысленнейшего, карикатурного социализма декретировали – именно по своей тупости, – что классовое государство должно исчезнуть. Эта, преимущественно марксовская, ложь должна означать, что нужно стереть все классовые различия, какие нашли для себя в государстве и в обществе отчетливую форму выражения и признание. Должна остаться одна бесформенная, однородная масса. Однако эта серая всепролетарская масса – только лицемерный предлог. Им прикрывается еврейство, которое желает вечно заниматься нивелирующей стрижкой и паразитировать, т. е. господствовать над массой в неклассовом, так называемом государстве будущего, овладевая всеми руководящими и влиятельными местами и функциями.
Но если даже отвернуться от этой еврейской перспективы и на минуту принять всерьез уничтожение классов, то и тогда, во всяком случае, неклассифицированное общество останется бессмысленным порождением самой тупой теории. Оно было бы чудовищностью, даже прямо карикатурой на всякое общество; ибо все общественные формы – хороши они или худы – основываются на разграничении функций и на разделении труда. Если даже просеять критически все несправедливые или вообще неприемлемые, ложные формы исторически сложившейся общественности, то все-таки останется довольно много неизбежных различий,