И каждый час, что Времени колчан высвобождал,
Рождал песнь нового открытия
Гудением звенящей тетивы младого эксперимента.
315. Поэмой фантастической духовной стал каждый день его,
Как если б он родился в ярком новом мире;
Нежданным другом в нём забилось приключение,
И радости вкус острый сладкий принесла опасность;
Переживанием глубоким стало каждое событие.
320. Прошли эпические встречи, нежданные высокие беседы состоялись,
Пришли советы, которые небесной речью были созданы,
А губы сокровенные нашептывали сладкие посылы,
Чтоб в сердце принести восторга зов,
Чтоб море искушений сладких похитить из прекрасных царств,
325. Из мира же блаженства – сонм неожиданных экстазов.
То было место чуда и восторга.
Всё ясно мог воспринимать его ярчайший тонкий слух;
Любой контакт пронизывал его вибрацией могуществ неизвестных.
Так осязание, разбуженное близостью к пространствам неземным,
330. Ответ давало тонким безграничьям,
А стон серебряный открывшихся ворот предвосхищал
Молниеносный взгляд, который Ашвапати бросил в невидимые царства.
Его сознание и видение его росли всегда,
И проявлялся в них простор достойный и полёт высокий;
335. Он перешел границу, что Материя разметила по праву,
И за границей этой пояс пересек, в котором мысль сменяет жизнь.
Из мира знаков он вдруг пришел
К безмолвью «я», где никакого мира нет совсем,
И за пределы посмотрел вовнутрь безличной глуби.
340. Все символические образы право на жизнь здесь потеряли,
И признаки пропали, которые могли все чувства наши распознать,
И сердце здесь не билось больше в теле,
Глаза не любовались больше здесь красотою формы.
Пришли необычайные и яркие моменты молчаливого покоя.
345. Он воспарил в пространстве, лишенном всяких знаков,
Наполненном до края аморфным содержимом,
Где мир был заключен в едином существе,
И познавалось всё лишь только в свете тождественности с ним,
И собственною самоочевидностью своею был Дух.
350. Глазами человека всматривался в мир Всевышний,
И видел он во всех творениях себя,
И узнавал свой голос собственный в воззрении каждом, в каждом слове.
Единство в нём завершено, нет поисков, объятий новых,
Любовь – стремление Единого к нему Единому,
355. И красота – лишь милое отличье Его же самого,
А уникальность – его же множества реальная душа.
Все истины объединяются в одну в нём Истину,
А все понятия в себе соединяют подлинную Сущность.
В нём, познающая себя своим же собственным и бесконечным «я»,
360. Божественная мудрость чистая, беспримесная
В покое вечном пребывала одиноко, молчаливо,
Без движенья всевидящей владыкой полновластной.
В ней знанью