– Сегодня вечером я собирался устроить вам поход, но теперь можете об этом забыть.
Дом едва заметно вздрагивает, но я знаю, что мои слова его задели. Шон вскакивает, откинув пульт в сторону и тут же забыв об игре.
– Я готов.
– Не готов, если так себя ведешь. – Поворачиваюсь к брату. – А ты веди себя с ней уважительно.
– Ты что, ее любишь? – спрашивает Дом скорее из любопытства, но нам нет нужды это обсуждать. В этом плане, как и во многом другом, он опережает сверстников. Хотя я уверен, что Дом еще невинен и повернут на том, чтобы изменить этот статус. Судя по вниманию со стороны женского пола, долго ждать не придется.
– Я рассказывал тебе, что говорил папа?
– Когда любишь кого-то, то никогда не должен в этом сомневаться.
Я киваю.
– Но даже если не любишь, относись к ним хорошо. Не нужно вести себя как гондон, даже если хочешь этого.
– Мудрый совет, брат. Буду рад, если на неделю закончишь с нотациями. – Дом смотрит на Шона. – Мы оба будем рады.
– Хочешь наглядный пример того, что может сотворить с женщиной дурной мужчина? – Я киваю в сторону спальни Дельфины. – Взгляни, черт возьми, на тетю.
Оглядываю мальчишек и вижу, что мои слова приводят их в чувство. Доминик закатывает глаза.
– Хочешь, чтобы я ее пожалел?
– Нет, хочу, чтобы понял, почему она так себя ведет.
– Это ее выбор.
– Точно так же, как ты сейчас решил вести себя как маленький невежественный ублюдок.
Дом в свои одиннадцать в два раза умнее меня, когда я был в его возрасте, и с ним в три раза труднее сладить. Отчасти виноват в этом я, ведь сам поделился с ним почти всем, что знаю.
– Всегда относись к женщинам с уважением. Они намного более развиты, чем большинство мужчин. Не отыгрывайся на них. Это признак слабости, а женщины не груша для битья. Они – святыня, и тебе нужно как можно скорее это уразуметь.
– Сколько их у тебя было в последнее время? – встревает Шон.
– Слушай меня внимательно.
– А у нас есть выбор? – умничает Дом, и я толкаю его на матрац, который стал ему мал. Последние несколько недель брат особенно вспыльчив, и теперь ясно почему.
– Брат, я уезжаю. Извини, что оставляю тебя с ней, но для нас так будет лучше. Ты должен мне довериться.
– Ага, нам будет гораздо лучше, когда ты окажешься за тысячи километров отсюда, – сухо констатирует он.
Обхватываю ладонью шею, чувствуя, как в груди разрастается боль.
– Вскоре ты поймешь причину.
– Да ни хрена я не обязан понимать!
Рывком поворачиваю его к себе, и Шон тут же вскакивает. Я редко даю брату затрещину, но реакция Шона показывает, как мы оба к этому относимся. Чувствую облегчение от того, что Шон вскидывается, готовый не мешкая встать на защиту Дома. Меня переполняет гордость, но я продолжаю говорить напористым тоном, смотря на Доминика.
– Думаешь,