– Ты нужна мне, – шепчу я и снова обхватываю ртом ее грудь, отчего она тихонько вскрикивает. Когда я отпускаю ее, ее грудь блестит, а тело обмякает, но я крепко держу ее в объятиях. – Ты нужна мне, Сесилия. Хочу доставить тебе удовольствие. Хочу почувствовать, как ты обхватываешь мой член. Хочу слышать свое имя из твоих уст. Но ты сама мне нужна сильнее.
Встав на колени, снимаю с нее пижамные штаны, а после медленно стягиваю и нижнее белье, скинув его на пол. Смотря на ее киску, прижимаюсь к ней губами и вдыхаю аромат. Член пульсирует, готовый присоединиться к действу.
Не в силах устоять перед желанием вкусить ее, провожу языком по ее лону, а Сесилия, порывисто простонав, впивается ноготками мне в кожу головы. Упиваюсь болезненными ощущениями, потому что Сесилия сражается, но не слишком усердно. Отстраняюсь и смотрю ей в глаза. Она мечет взглядом молнии.
Мы не в силах подавить влечение друг к другу и никогда не сможем, сколько бы разногласий между нами ни было. Но для того, чтобы действовать, мне нужна гораздо большая покорность ее тела.
Встав, глажу большими пальцами ее подбородок, а затем целую. Сесилия дрожит от желания. Ее взгляд умоляет, но она молчит, не собираясь просить об утолении своих нужд, и мне чертовски мучительно от нее отстраняться.
– Прими душ. Я приготовлю завтрак. И мы все обсудим.
Она кивает, рассеянно на меня глядя, вернувшись в те времена, когда я, несомненно, причинил ей боль, потому что в прошлом только это и делал.
– За то, как я с тобой поступил, никто не ненавидит меня сильнее, чем я сам, – признаюсь, после чего выпускаю ее из объятий и оставляю в комнате, полной пара.
Выйдя из ванной, Сесилия действовала на автопилоте, отрешенно потягивая кофе и скармливая Бо бекон. Не так я представлял наш завтрак. Но все равно возлагаю большие надежды.
– Спрашивай, о чем хочешь, – убеждаю ее, сидя на четырехместной кухоньке. Сесилия откусывает французский тост и запивает его кофе, а я запихиваю в рот еду.
Когда я давлюсь куском, мы встречаемся взглядами, и ее губы трогает едва заметная улыбка.
– Putain[12]. – Беру ее и свою тарелки и отношу их в раковину, безостановочно пытаясь прокашляться.
Сесилия произносит позади меня повеселевшим тоном:
– Это была неплохая попытка.
– Никогда не готовил с корицей. – Заталкиваю хрустящий хлебец в измельчитель для мусора и включаю его. Слышу, как Сесилия отодвигает стул, и понимаю, что это было неизбежно. Выключив кран, поворачиваюсь и сжимаю пальцами столешницу. – Ты не можешь взять выходной?
Она медленно качает головой, и я делаю вид, что поверил.
– Ладно, тогда дай мне пять минут.
– Что? – Она хмурится, недовольно поджав пухлые губы, и я чувствую, будто в сердце вонзили нож.
– Поеду с тобой.
– В мое кафе?
– Мне нужно одолжить «Камаро».
– Куда ты собрался?
– Есть пара дел.
Сесилия кивает на лежащие на столе ключи и берет сумку.
– Подожду