Наутро, после нескольких часов неспокойного сна, Дэвид заглянул в кабинет Энн. Увидев его бледную физиономию, она решила, что шеф на всю ночь загулял где-нибудь в Сохо. Он тут же положил конец домыслам про ночные похождения, с энтузиазмом заговорив о книге. Сначала Энн подумала, что он говорит из вежливости, раз уж она проявила настойчивость. Но нет. Он вспоминал сюжет, в точности воспроизводя кучу деталей. Можно было не сомневаться: он проглотил весь роман. Энн испытала глубокую радость, которая могла бы показаться непомерной; в конце концов, она просто посоветовала книгу своему шефу, а он теперь делится впечатлениями. Но внутри у нее нарастало совсем иное чувство: она оказалась достойной доверия, ее интуиция сработала верно. Другими словами, на нее еще можно положиться. Когда знаешь, чем закончилась эта история, кажется вполне вероятным, что с судебным процессом, который Энн вела против самой себя, было покончено.
– Вы знаете, кто автор? – спросил Дэвид.
– Да, я выяснила. Это женщина тридцати двух лет.
– Женщина? Не знаю почему, но я думал, что мужчина.
– Мне кажется, путаница и была их целью, ведь инициалы Дж. К. можно толковать как угодно.
– А, вполне возможно…
– На гранках нет никакой дополнительной информации, кроме того, что этим занимается Литтл.
– Отлично. Свяжитесь с ним и назначьте встречу.
– Да, конечно, я все сделаю… – ответила она, и через несколько минут вернулась в кабинет Дэвида. – Издательство «Блумсбери» как раз устраивает небольшой коктейль для продвижения книги. Сегодня вечером, и автор тоже там будет.
– …
– Вы приглашены…
Она произнесла эти несколько слов нейтральным тоном, как если бы все шло своим чередом. Все было очевидно и так. Дэвид отправится на коктейль и встретит там Дж. К. Роулинг. Он предложил Энн сопровождать его. Вообще-то, ведь именно она открыла книгу. Энн на пару секунд задумалась и отклонила приглашение. Даже предлог нашла: ей нужно покормить Чехова и Толстого, двух ее котов, так что не получится. Она подумала, как элегантно со стороны Дэвида было позвать ее с собой, но чувствовала себя скованно на таких вечеринках, где следовало уметь глупо улыбаться и говорить при этом умные вещи. Зато ей льстила мысль, что она является кем-то вроде тайного советника. Вечером в переполненном метро никто не мог себе представить, что эта скромная пассажирка войдет в историю кинематографа как первооткрыватель и посредник феноменального успеха.
Явившись на коктейль, Дэвид почувствовал, как в нем нарастает внутреннее напряжение. Назвав на входе свое имя и отдав пальто, он направился к бару за стаканом воды. В горле у него пересохло; отпив глоток, он оглядел зал. Как может выглядеть писательница, ради встречи с которой он пришел? К нему подошла молодая женщина:
– Дэвид? Что ты тут делаешь?
Возможно,