Печатным текстом передать
Я не сумею чувств тревожных.
Не объяснить, не рассказать,
О чувствах этих невозможно.
Горит пожар в груди моей,
Зловещий полыхает пламень.
Я жажду новой встречи с ней,
В груди моей, отнюдь, не камень.
Пустые строчки, смысла нет,
Как нет в них чувств, что сильно давят.
Опять себе на старость лет
Нашёл для страсти оправданье.
Быть может это всё пройдёт,
Как многократно проходило.
Пока душа ещё поёт,
И это чувство очень мило…
Она была…
Она была в любви почти принцесса.
Не ангел, нет. Скорей наоборот.
Была зависима от тягостного пресса,
Что бытием влечёт в водоворот.
Неслась по жизни в суетной ракете,
Карьера, долг, и прочие дела.
Несла свой титул гордо – Бизнес-Леди,
А ночь срывала всю серьёзность. До гола…
И сбросив ношу, как тяжёлый камень,
Преображалась как по волшебству.
Вмиг таял лёд и возгорался пламень,
Взмывая телом в даль и синеву.
А время шло, все обращая пылью,
Но не забыть мне тот круговорот.
Я был из тех, кто видел её крылья,
И разделял с ней трепетный полёт…
Она не верила в любовь
В мечтаньях призрачных, в порыве
Я потерял покой и сон.
Лелеял чувства на надрыве —
Тогда не знал я что влюблён.
Считал обычным увлеченьем,
Каких случалось через край.
Но грудь наполнилась томленьем.
Огонь – хоть сердце вынимай.
Вселилось в голову, жеманно,
Ночей бессонных круговерть.
Пришла пора, как то ни странно,
На всё иначе посмотреть.
В моём сознанье поселилась,
От дум вскипала в жилах кровь.
Но, незадача тут случилась —
Она не верила в любовь…
Как передать в словах порывы,
Как мысли в буквах изложить?
На грани чувственного срыва
В одних мечтах нелепо жить.
Не интересен ей. Быть может
Другой ей важен человек…
И лишь одно меня тревожит —
Мне не забыть её вовек…
Она ушла…
Она ушла в одно оранжевое утро…
Прошло семь лет… В грудине злобствует тоска.
Хотел взглянуть на это философски, мудро,
Но бьёт отчаянье… Словно дуло у виска…
А в спальне душу рвут те розовые шлёпки,
Халатик шёлковый в шкафу сознанье бьёт.
И в ванной также ждёт Её зубная щётка,
Да только зря… Хозяйка больше не придёт…
Её не стало в то оранжевое утро…
Писать семь лет про это было как табу.
Но не забыть мне губы цвета перламутра.
Они контрастом были в розовом гробу…