Тошнота подступила к горлу, когда перед глазами яркой вспышкой пронеслись события почти десятилетней давности: сестринские курсы в Дорсете, благотворительный вечер для детей умерших солдат в Лондоне, где Уильям, ещё обыкновенный рядовой, впервые пригласил её на танец… Страшные ранения, стоны, множество трупов… Полина пошатнулась, схватилась за косяк двери, приложила руку к животу и зажмурилась. Покойный муж становился порой чересчур ревнив, но разве она сама не виновата в том, что с ним случилось?
– У меня осталось множество пасхальных печений. – Миссис Сазерленд снова натянуто улыбнулась и обернулась через плечо к Вудстокам, когда Маргарет, старшая из дочерей, спросила, «всё ли с ней хорошо». – Думаю, даже мистеру Вудстоку можно немного… Сейчас принесу!
Быстро-быстро молодая женщина преодолела несколько ступенек и, оставшись одна, приложилась затылком к стене, отдышалась. Вудстоки ведь не единственные гости пансиона, пусть и самые ранние пташки, а, значит, скоро проснутся и другие… Старый русский эмигрант, Евгений Орлов, проживавший здесь с тех пор, когда пансион ещё принадлежал родителям Уильяма, и утверждавший, что он русский граф, чьи предки бежали в Англию после большевистской революции… Чопорная мисс Стинг, которая никогда не была замужем, постоянно фыркала в спину девочкам Вудсток, стоило тем только надеть юбку-солнце или платье-футляр чуть выше колена, и пререкалась с Орловым из-за политики СССР, итальянская многодетная семейка Россини, приехавшая в Лондон на заработки… Не дай бог Фредерико и Стефании поругаться – весь пансион тогда не спал ночью!
– Миссис Сазерленд, Ma’am! Ma’am, вы слышите меня?
Эдна – хорошенькая, только что поступившая на службу, но очень проворная горничная из Кента – несколько раз помахала перед хозяйкой, прежде чем та её заметила. Полина поморгала, чтобы хрупкий силуэт девушки перестал расплываться, и только тогда заметила взволнованный огонёк в карих глазах горничной. И чепчик на голове покосился, и передник взмок!
– Что такое, Эдна? Что случилось?
– Ваш сын…
– Бенджамин?!
– Всё никак не угомонится, – осуждающе покачала головой горничная и понизила голос так, будто собиралась сказать что-то неприличное, – он уже битый час стоит на кухне у крана и… режет воду ножницами.
Облегчённый смех вырвался из груди миссис Сазерленд. Разве она плохо знала своего сына? Как это на него похоже! И динозавры-то никак не выходили у него из головы, и инопланетяне на Марсе не давали покоя! И никого не слушался, и даже открыто грубил, когда злился. Одна миссис Вудсток находила на него управу… Этому негоднику зимой исполнилось девять лет, а он уже доводил учителей до нервных срывов своими «почемучками», и разве что не спрашивал, откуда брались дети!
Но