Итак, надо уходить, но вот только куда?
Спустя час в больницу приехал отец Перес в сопровождении еще одного священника.
– Это отец Беррендо, мой старинный друг.
Грасиела взглянула на хрупкого худощавого священника и, опустив глаза, произнесла:
– Падре…
«А он прав, – подумал отец Беррендо, – она и впрямь красавица».
Отец Перес рассказал ему о случившемся, и священник ожидал увидеть в девочке признаки проживания в неблагополучной среде: черствость, дерзость, попытки вызвать жалость, но ничего этого не отразилось даже на ее лице.
– Сожалею, что тебе так досталось, – произнес отец Беррендо, и Грасиела поняла, что он ей не верит, а слова отца Переса и вовсе ввергли ее в панику:
– Я должен вернуться в Лас-Навас-дель-Маркес, так что оставляю тебя на попечение отца Беррендо.
Вот и все: оборвалась последняя ниточка, связывавшая ее с домом.
– Не уходите!
Отец Перес взял ее руку в свою:
– Я понимаю, тебе одиноко, но ты не одна. Поверь мне, дитя мое.
К кровати подошла санитарка со свертком в руках и передала его Грасиеле.
– Здесь твоя одежда. Тебе пора…
Девочку охватила еще бо́льшая паника.
– Сейчас? Но куда?
Священники переглянулись.
– Почему бы тебе не одеться? – предложил отец Беррендо. – Мы сможем поговорить и решить, что делать дальше.
Спустя четверть часа они вышли из полумрака больницы на солнечный свет. Грасиела была слишком потрясена, чтобы заметить красоту клумб с пестрыми цветами и яркую зелень деревьев.
– Отец Перес мне сказал, что тебе некуда пойти, – поведал священник, когда они расположились в его кабинете.
Грасиела кивнула.
– У тебя что, вообще нет родственников?
– Только… – Как же трудно было произнести это слово! – Только… мама.
– Отец Перес сказал, что ты дисциплинированная прихожанка: не пропускаешь ни одной службы.
– Да.
Грасиела прекрасно помнила, как просыпалась каждое утро, чтобы отправиться на службу в церковь, как радовала ее красота убранства и как хотелось ей убежать от своей невыносимой жизни и встретиться с Иисусом.
– Дочь моя, а ты никогда не задумывалась о том, чтобы уйти в монастырь?
– Нет. – Девочка даже вздрогнула при одной лишь мысли об этом.
– Здесь, в Авиле, есть женский монастырь, цистерцианский. Там о тебе могли бы позаботиться.
– Я… я не знаю. – Мысль о монастыре пугала.
– Конечно, такая жизнь подходит не всем, – продолжал отец Беррендо. – И я должен тебя предупредить, что там самые строгие порядки. Переступив порог монастыря и приняв постриг, ты даешь клятву Господу никогда не покидать его пределов.
Грасиела сидела и смотрела в окно, а голова ее кружилась от противоречивых мыслей. То, что придется закрыться от мира, ужасало. Ведь это все равно что добровольно отправиться в тюрьму. Но с другой стороны – что ждет ее в миру? Невыносимая боль и отчаяние. Она