Я вернулся в палату, Георгий Сухарев сообщил мне, что приходила медсестра и просила меня зайти в ординаторскую к доктору Фролову, что я и не замедлил сделать. По проторенному пути дошел до ординаторской, открыл одну дверь, вошел в «предбанник», а вторая дверь в саму ординаторскую оказалась приоткрытой. Я собрался было постучать в нее, но тут услышал голоса – Фролов разговаривал с медсестрой Любой. Я, чтобы не прерывать их, решил немного постоять в «предбаннике», подождать, пока они закончат разговор. А беседа была очень интересной, и я, хоть и нехорошо подслушивать, грешен, навострил уши.
– Люба, так что там случилось с этим пациентом… – требовательно сказал Фролов и замолчал, ожидая, когда девушка подскажет ему фамилию умершего, что она и сделала.
– Леонидом Шутовым.
– Вот-вот, Шутовым… – подхватил врач.
– Понятия не имею, – вздохнув, сокрушенно проговорила Люба. – Странная смерть какая-то. Гладышев этот из того же бокса, что и покойный, выскочил в коридор и стал звать на помощь. Я выбежала и отправилась следом за ним в палату. У Шутова уже агония. Я стала проводить непрямой массаж сердца, а Гладышева отправила за вами. Кстати, я его вызвала, скоро он должен подойти. Дальше, Андрей, ты сам знаешь, что было.
«Демократичный врач этот Фролов, – подумал я, – раз позволяет младшему медицинскому персоналу на «ты» к нему обращаться».
Фролов между тем продолжал:
– Отравить его никак не могли?
– Например? – удивилась Люба.
Андрей Михайлович помялся, прежде чем заговорить. А когда заговорил, начал издалека.
– Препарат ты готовила?
– Я-а, – изумленно протянула медсестра.
– Каким образом?
– Ну-у, как каким? – недоуменно произнесла девушка. – Налила в емкость физраствор, добавила мексидол, подписала маркером фамилию «Шутов» и, как обычно, сложила на тележку. Я всегда и всем так растворы готовлю, да и остальные медсестры тоже. Потом стала развозить препараты по палатам и ставить пациентам капельницы.
– Кхм. – Фролов кашлянул, а затем чуть смущенно произнес: – А ты оставляла препараты без надзора?
– Послушай, Андрей! – с нотками возмущения воскликнула медсестра. – Зачем эти экивоки? Говори прямо, к чему ты ведешь?
Врач помедлил с ответом.
– Ну, видишь ли, Любаня, смерть Шутова смахивает на отравление, вот я и думаю, не подмешал ли кто какую-либо дрянь в приготовленный тобой раствор.
Когда медсестра заговорила, в ее голосе слышалось сдерживаемое раздражение.
– Ах, вот оно что! Ты хочешь сказать, что по моему недосмотру