Одилия постаралась отшутиться, но не тут то было. Подружки ее так усердно сыпали догадками, что ей не сразу удалось перевести тему беседы в другое русло. Она, раз уж они прохаживались неспешно по парку, стала указывать девушкам на разные места, напоминая им о празднике и о том, что находилось или происходило на том или ином участке парка.
– А помните, мои милые, вот здесь – указав рукой куда-то совсем недалеко от себя, на пустой теперь пятачок травы, молвила Оделия – старая мадам Бэрри играла в карты со своими друзьями…. Ее восклицания произвели столько шума и она так волновалась, что вот-вот проиграет, что вокруг нее волей-неволей собралось множество лиц ей сопереживающих. Казалось бы обычная игра в вист…
– Мадам в итоге проиграла. – констатировала Валентина и тут же вспомнила другой случай с праздника, о чем поспешила поведать своим подружкам.
Так девушки шли, разглядывая окрестности парка, то и дело вспоминая что-нибудь занимательное или нелепое с того дня.
Ровена так же, придаваясь общему веселью и беспечности, скользила взглядом от одного участка парка к другому, оживляя этот теперь уже ничем не примечательный участок своими воспоминаниями.
Но вот внимание ее привлекла небольшая компания дам и господ, которые спрятались под сенью листвы многовекового вяза, щедро распростершего свои ветви далеко вокруг. Компания, примерно в 30–40 футах от нее, вела довольно живой разговор. Время от времени можно было услышать смешки дам и бойкую речь их кавалеров.
Но взгляд Ровены задержался только лишь на одном человеке из этой веселой компании. Она разглядывала его с такой внимательностью, словно кроме него больше никого не существовало.
Это был мужчина статной выправки, широкоплечий и высокий, но при этом не лишенный аристократического изящества. Он вел себя очень сдержанно, а лицо его не отражало никаких эмоций. Во внешних чертах его, в целом, тоже можно было с первого раза прочесть спокойствие, холодность и даже некоторую мрачность или задумчивость. Он как бы находился особняком и совершенно не участвовал в разговоре, лишь время от времени слега учтиво улыбаясь или соглашаясь с собеседником. В любой компании подобное поведение могло быть расценено как невежливость и неуважение по отношению к другим, но этому мужчине видимо прощалось все, учитывая с какой непринужденностью велась беседа между остальными членами компании.
Но, так как девушки продолжали движение, Ровена, чтобы смочь получше разглядеть незнакомца, невольно замедлила шаг и вперила в того весь свой пытливый взгляд.
Она заметила, что он чрезмерно бледен и что у него тонкие, почти бордовые губы. Так же она успела разглядеть его костюм, пошитый из дорогого шелка и сидящий точно по фигуре. Костюм не являлся писком моды, но отличался скорее богатой строгой скромностью, когда из качества ткани,