Распятая. Любовный роман. Николай Бредихин

моих бесед с Иннусей не было и я ничего не знаю о личной жизни Леонарда.

      – Ну, знаете, роды портят фигуру. Жена считает, что с детьми пока можно подождать.

      – Она у вас актриса, манекенщица? – продолжала я разыгрывать из себя полную идиотку.

      – Нет, – отрицательно покачал головой Леонард уже с подозрением, стараясь сообразить, куда я клоню.

      – Понятно, – вздохнула я, решив не играть дальше с огнём и не подвергать риску хоть чуть-чуть подпортить неожиданно установившиеся у нас с «психом» доверительные отношения. – Значит, всего только обыкновенная стерва, прожигательница жизни. Вот видите, как вы не правы, рассуждая о моём «прорыве»: я как была, так и осталась полнейшей дурой. И будь вы моим мужем, первым делом нарожала бы вам кучу очаровательных карапузиков.

      Что ж, крыть ему было нечем. Победа осталась за мной. Хотя я понимала, насколько несправедлива к этому человеку. Чисто женская черта – обязательно отомстить, причем несоизмеримо с обидой: если уж ударить, то по самому больному месту. Как я уже упоминала, весь феномен взлёта, именно взлёта, а не способностей Леонардика, возник исключительно благодаря связям родителей его жены. Разведись он с ней, и останется от знаменитого доктора (кстати, совсем не доктора и не профессора, а всего лишь доцента, кандидата наук) лишь пустое место. Ах, Иннуся, Иннуся, и не перечесть, скольким я тебе обязана, «дурочка-блондиночка»!