пойти дальше. Мы неизменно приписываем непроницаемость предметам восприятия людей. Но в большинстве случаев восприятия телесных вещей со свойствами посредством одного лишь чувства зрения сознание непроницаемости отсутствует, характеристика непроницаемости, восходящая к тактильным и моторным ощущениям, заменяется характерной для лица характеристикой простого заполнения пространства. Каждый предмет, кроме того, заполняет промежуток времени, причем не исчезающе малый, а косвенно измеряемый, пропорциональный, как показали психофизические исследования времени. Каждый предмет, кроме того, организован как звено во временном ряду изменяющихся содержаний сознания. И все же мы не всегда осознаем эти временные отношения (1). Аналогично и с характеристикой идентичности. Она тоже не отсутствует без исключения. Напротив, она всегда становится очевидной, как только мы обращаем внимание на то, как воображаемое представляется. Тогда кажется столь же неопровержимым, сколь и тривиальным, что в каждой воображаемой вещи мы находим тождество с собой. Какой бы предмет мы ни выбрали, мы находим каждый из них в этом состоянии тем, чем он является; ни один из них, пока мы представляем его таковым, не становится другим, не уходит в себя. Если предмет изменяется, он становится другим в той мере, в какой он изменился. Таким образом, как временные отношения предметов не проявляются в постоянном сознании их временности, так и тождество каждого предмета с самим собой не приводит к сознанию этого тождества каждого предмета с самим собой. Хотя у нас часто отсутствует сознание времени, мы непоколебимо заключаем, что каждый предмет стоит во времени. А заключаем мы это потому, что, когда мы наблюдаем сознание, мы находим его без исключения во временных отношениях. Точно так же мы должны придерживаться того факта, что каждый предмет тождественен с самим собой, хотя идея тождества с самим собой осознается лишь в исключительных случаях, как характеристика в предмете, который тождественен с самим собой. Поэтому мы должны вернуться к предыдущему рассмотрению (151), чтобы продолжить его. Если брать психологически, то в идее содержится то, что реально воображается в ее предмете; если брать логически, то, напротив, то, что можно четко выделить в ней в соответствии с состоянием нашего анализа содержания, присуще каждому предмету. В фактическом запасе нашего меняющегося хода воображения то в один, то в другой раз могут быть неотчетливыми те признаки, которые требуются как отчетливые в логически определенном предмете. Любая существенная черта предмета также может временно оставаться неотчетливой, если наше внимание не обращено на ее воспроизведение. Такие признаки могут даже иногда отсутствовать в фактическом инвентаре нашего научного мышления, поскольку наше научное мышление в своем фактическом течении лишь в исключительных случаях соответствует логическим нормам. Если, таким образом, оно действительно отсутствует в нашем воображении, то оно может быть бессознательно возбуждено или даже заторможено
