– Браво, коллега Ульянов! Браво! – загудела лояльная часть студентов.
– Не называть фамилий! Среди нас шпики! – раздались остерегающие голоса.
– Царь, помазанник Божий, считает, что его власть не потому святая, что божественная. В этом убеждении был воспитан, и следовательно, имеет мысль, направленную иначе, чем наша. Не знает мещанской моральности и трусости. О, цари смелы! С легкостью прерывают жизнь подданных и охотно отдают свою! Террором нельзя их устрашить, а что только глупыми, бессильными протестами студентов и смешными безвольными формулами «народовольцев» об Учредительном Собрании! Почему эсеры не требует, пожалуй, распределения земли на Луне?!
В. С. Турин.
Императорский Казанский университет. 1832 г.
– Браво! Ату, топи этих якобинцев! – раздались веселые крики.
– Прочь! Прочь провокатора! Срывает забастовку! – кричали, размахивая кулаками, члены крестьянской партии.
– Дадите мне закончить или нет?! – крикнул, хрипя, Ульянов. – Боитесь правды?!
– Пусть говорит! Пусть говорит! – поддержали его.
Над залом нависла угрожающая тишина.
– Учредительное собрание означало бы отстранение от трона царских лакеев. Кормимые и щедро оплачиваемые не захотят лишиться теплого угла. Га, они не такие глупые, мои дорогие! Кто, следовательно, послушается ничем не подкрепленных требований наших якобинцев в чиновничьих шапках и с душами таких же лакеев, может, чуть бунтующих но мечтающих о теплом уголке у жирного царского пирога? Кто?
– Предатель! Клеветник! Правительственный агент! – кричала разъяренная партия «народовольцев».
– Молодец! Дай им огня! – смеялись лояльные и беспартийные.
Однако все слушали дальше, так как дерзкий оратор поднял руку и угрожал взглядом.
– Не этой дорогой, коллеги! Хотите протестовать? Хорошо! Иду с вами, но пойдемте в казармы, к солдатам – крестьянским сыновьям, в деревню, соберем силы и с оружием в руке покажем, что умеем требовать и что все окажемся в состоянии пасть за выполнение нашей воли! Пойдемте, но сразу, не отвлекаясь, так как через час шпионы переловят нас, лояльные и беспартийные трусы им помогут, а партия «народовольцев» шмыгнет в кусты, оставив кого-то на съедение, так как предводители нужны для писания прокламаций с чепухой и небылицами для детей!
Взорвалась настоящая буря криков, ругательств и оскорблений.
– Прочь провокатора! Выбросить за дверь клеветника! По какому праву разговаривает таким тоном? Срывает митинг! Предатель!
Митинг действительно был сорван, потому что между студентами разгорелся спор, и даже драка.
Ульянов стоял на кафедре и слушал внимательно, презрительно. Когда шум на минуту утих, бросил дерзким голосом:
– Сдается мне, что нахожусь на собрании российского Учредительного Собрания, так как этим по существу может быть… но я ее разгоню на все четыре стороны!
Спокойно