С учетом всего сказанного можно понять современную резкую реакцию против сциентизма (т.е. мышления, ориентированного на «строго научные» нормы и принципы) и против науки вообще. Достаточно взвешенный анализ показывает, однако, что раскол между гуманитарной и сциентистской культурой – следствие общего раскола между культурой и цивилизацией, что источник бед не в науке, а в самом обществе, чье социально-политическое развитие в определенном смысле неадекватно развитию науки, как бы оторвавшейся от породивших ее условий и приобретшей «собственную жизнь», в соответствии со своей внутренней логикой. В конечном счете любая наука служит слепком соответствующей цивилизации. Сегодня мы сталкиваемся и с другим парадоксом – недооценкой роли науки со стороны не только обывателя, выставляющего свои «трудовые мозоли», но и со стороны государственных структур.
Между тем концепции самоорганизации, синергетики, коэволюции, теория аттракторов, будучи порождены естествознанием, могут быть приложены к широчайшему кругу явлений – от физики плазмы до саморегуляции экономических процессов. Основанные на этих концепциях «сценарии» выявляют исключительную перспективность в прогнозировании и гибком коррелировании социально-экономического развития – опять же в русле объективной логики общественных структур и форм. Сегодня в высокоразвитых странах данные и методы науки все более используются в составлении план-прогнозных программ, определяющих и координирующих деятельность предприятий и целых отраслей производства, валютных систем, технических, политических, межгосударственных организаций.
Таким образом, развитие любой науки может быть понято во всей системе культуры, во взаимодействии обширного комплекса социально-политических и культурно-исторических факторов – как органичного компонента культуры. Именно поэтому, кстати, продолжавшиеся многие века попытки отделить, отграничить научное знание от ненаучного, науки – от других форм общественного сознания (необходимые и полезные до известной степени и также социокультурно обусловленные) не увенчались успехом.
Безусловно, к признакам научного познания следует отнести прежде всего нацеленность на приобретение объективной истины в любой исследуемой области. Критериями научного знания являются его воспроизводимость, возможность передачи и проверки, системность, теоретическая обоснованность, предсказательная способность. Но вот уже минул ровно век, когда революция в естествознании на рубеже XIX–XX веков разрушила идеал абсолютного, исчерпывающего, достоверного знания. Выявилось, что любые критерии объективности знания сами субъективны, неся на себе явственный социокультурный отпечаток. Нельзя отрицать также, что системность, своего рода теоретическая обоснованность присущи, скажем, и религиозным представлениям, а предсказательная