Тем временем она пыталась поддержать отца, мечущегося от одной бизнес-катастрофы к другой в попытках спасти от бедственного положения тысячи людей, оставшихся без работы, – ему и самому грозила перспектива личного краха. 22 января 1931 года, выходя из своего офиса в центре Балтимора, Нед рухнул на тротуар от обширного инфаркта и через несколько часов скончался. Его уход из жизни в возрасте всего пятидесяти девяти лет стал жестоким ударом для семьи и, возможно, больше всего для Вирджинии. Он обожал свою юную дерзкую Динди, потворствуя ее пристрастиям к традиционно мужским занятиям, таким как охота, и даже купил дочери ружье. Теперь его не стало, а вместе с ним и большей части денег. Джон с женой и двумя детьми переехали к Барбаре на ферму Боксхорн, чтобы сократить расходы, и ожидалось, что Вирджиния вместе с ними будет вести тихую, спокойную жизнь. Однако долго сидеть взаперти она не могла, так что вскоре начала подыскивать себе работу. После семи месяцев, проведенных дома, в августе 1931 года Вирджиния наконец-то вышла на офисную работу в американском посольстве в Варшаве с зарплатой 2000 долларов в год. Это были приличные деньги – на треть выше, чем средний доход домохозяйства в Америке во время Великой депрессии, когда многие семьи находились за чертой бедности. Она, наконец, вырвалась из Балтимора и вступила в ряды Государственного департамента. Но при всей ее образованности и высоких ожиданиях она была всего лишь секретаршей, как и ее мать когда-то.
Тем не менее своими выдающимся умом и инициативностью Вирджиния быстро произвела хорошее впечатление на работе. В ее обязанности входили шифрование и расшифровка телеграмм, работа с почтой, оформление дипломатических виз и отправка отчетов в Вашингтон о все более напряженной политической обстановке. Варшава была оживленным городом с самым большим еврейским населением в Европе, но Польша (ставшая независимым государством только после окончания Первой мировой войны) оказалась зажата между двумя могучими державами – Германией и СССР, – и ее будущее было неопределенным. Это были интересные время и место, и симпатии Вирджинии к полякам, без сомнения, усиливались воспоминаниями о давнем романе с Эмилем. Она понимала, что, сидя за пишущей машинкой, впустую тратит свои обширные знания и опыт. Поэтому год спустя она попросила поддержки у своего начальства – в том числе и для ее друга Элдриджа Дарброу, который теперь был вице-консулом, – и подала заявку на пересдачу вступительного экзамена в дипломатический корпус. Особенно Вирджиния была уверена в устном экзамене: ранее она уже показала себя выдающимся кандидатом, набрав сто процентов на первом этапе. Она знала, что при личном общении производит наиболее благоприятное впечатление. Однако удивительным образом комиссия так и не получила устные вопросы к экзамену, так