В Варшаве он оказался в чуждой и даже враждебной ему среде – здесь в «высших кругах общества», в правительственных сферах велись разговоры и завязывались связи, компрометирующие честь России, слышалась подозрительная возня немцев и местных прогерманских генералов и чиновников. Достаточно сказать, что его ближайший начальник, командующий войсками Варшавского военного округа, генерал-адъютант Скалон считал, что Россия должна быть в неразрывной дружбе с Германией, причем был убежден, что Германия должна командовать Россией. Брусилов знал, что война с Германией – не за горами, и находил создавшуюся в Варшаве обстановку угрожающей, о чем и счел необходимым частным письмом сообщить военному министру Сухомлинову. Но письмо, посланное по почте, попало в руки генерала Утгофа (начальника Варшавского жандармского управления), и это развеяло наивность Брусилова, полагавшего, что перлюстрация «больших русских генералов не могла касаться». Утгоф, тоже немец, прочтя письмо, сообщил его для сведения Скалону.
Брусилов насторожился до того, что в своих воспоминаниях написал: «Не могу не отметить странного впечатления, которое производила на меня тогда вся варшавская высшая администрация. Везде стояли во главе немцы: генерал-губернатор Скалой, женатый на баронессе Корф, губернатор – ее родственник, барон Корф, помощник генерал-губернатора Эссен, начальник жандармов Утгоф, управляющий конторой государственного банка барон Тизенгаузен, начальник дворцового управления Тиздель, обер-полицмейстер Мейер, президент города Миллер, прокурор палаты Гессе, управляющий контрольной палатой фон-Минцлов, вице-губернатор Грессер, прокурор суда Лейвин, штаб-офицеры при губернаторе Эгельстром и Фехтнер, начальник Привислинской железной дороги Гескет и т. д. Букет на подбор. Я был назначен по уходе Гершельмана и был каким-то резким диссонансом – «Брусилов»…».
Находясь в таком окружении, чувствуя повсюду явную и тайную измену, Брусилов не мог долго там оставаться. Неудобного, настойчивого, честного русского генерала, душой и телом преданного своей родине, постарались перевести в другое место. И 1913 год застал Брусилова уже в Киевском военном округе. Летом он получил приказ военного министра принять 12-й армейский корпус в Киевском округе. Численность корпуса, расквартированного по всей Подольской губернии, равнялась 50 тысячам человек. За месяц до начала Первой мировой войны корпус Брусилова был переформирован в 8-ю армию.
Наступал приснопамятный 1914 год. На западе сгущались тучи войны, Германия бряцала оружием. Для