– Артём Иосифович, ну по плану у нас было только четверо учеников из тех, кто самые сильные в школе. А так…
– Ещё я не сыграл! – заявил я, приподнявшись с места, тем самым прервав безупречный монолог директора. – Я бы тоже хотел попробовать свои силы, – добавил я, после чего весь зал взорвался смехом.
– Саша, сядь, пожалуйста, на место, – серьёзным тоном попросила Анна Михайловна.
– А Вы говорили, у Вас только четыре сильных ученика! – засмеялся профессор.
– Дело в том, Артём Иосифович, что он очень слабый ученик, – с вымученной улыбкой произнесла Анна Михайловна.
Я быстрыми шагами и с серьёзным лицом направлялся к сцене, при этом естественно абсолютно не рассчитывая на то, что меня возьмут в десятилетку. Это просто был мой принципиальный показательный сценический номер, посвященный Анне Михайловне.
– Саша, ты меня плохо слышишь? – с трудом сдерживала себя Анна Михайловна.
– Ну ладно, если он так страстно хочет сыграть, то пусть сыграет, – успокоил всех Артём Иосифович. – Как Вас зовут?
– Александр.
– Где Ваши ноты?
– Вот его ноты! – подбежал к сцене Вова, покосившись на недовольную Анну Михайловну.
– Что Вы хотите сыграть?
– Ноктюрн до-диез минор Фредерика Шопена.
– Отлично, прошу! – произнёс он и, усевшись поблизости от меня, приготовился слушать вместе со всеми.
Этот ноктюрн был одним их самых любимых произведений моего отца, который он часто слушал, приходя с работы. Мне было девять лет, когда его не стало, и тогда я пообещал себе выучить его на память.
После того, как я закончил своё невзрачное исполнение, в котором я позволил себе остановиться пять раз, в зале прозвучали только одинокие громкие аплодисменты поддержки Вовы.
– Ну что ж, – пробурчал профессор, всматриваясь в ноты. – Вы знаете, есть у Вас моменты, которые мне нравятся, но эта пьеса пока что очень сложна для Вас. Но поскольку Вы уже решительно вышли с ней, то я кратко остановлюсь на некоторых деталях. Итак, первые четыре такта вступления. Они делятся на два такта, очень похожих по гармонии и ритму, и у Вас они ничем не отличаются друг от друга. Если Вы играете одинаковые места или репризу, то они должны быть разными по звучанию и по мышлению. Но ни в коем случае не одинаковыми. Попробуйте сейчас сыграть первые два такта чуть громче, а следующие два чуть тише. И уже это сделает Вашу игру интереснее.
В течение нашего короткого занятия я старался брать звук так, как он мне демонстрировал, и когда у меня уже начало понемногу получаться, в мои попытки ворвался противный и притворно милый голос Анны Михайловны:
– Артём