А потом яхта встала в бухте столицы. На три стороны абсолютно черный океан, пустой и необъятный, он дышал и ворочался, поднимая и опуская нашу посудину на своем хребте, с четвертой – сверкающие круизники, за ними берег с городом, огни, огни, огни… Очень красиво. Замыкает поле зрения полукруг гор, их невидимые вершины сливаются с бездонной чернотой неба. А в небе как отражение огней города – гирлянды звезд.
Ровно в полночь, в момент смерти прошлого и рождения нового года, начался салют. Стреляли круизники, стреляли с набережной, и по всему периметру гор абсолютно синхронно вздымались ввысь то красные, то зеленые, то золотые, прорастающие друг из друга огненные кусты фейерверка. Длилась световая симфония восемь с половиной минут. Все это время мы с Агнесс молчали, стояли на палубе, опираясь на тонкие перила, держа в руках бокалы шампанского. Не знаю, что за мысли блуждали у нее в голове, а я, глядя в расцвеченную праздником ночь, думал, что это наша последняя с ней встреча, наше последнее совместное случайное «дело», больше мы не увидимся, по крайней мере, на этом свете, ни писать, ни звонить друг другу не будем, незачем, и когда ее лохань, прекрасная океанская яхта Азимут 77S, уйдет отсюда, это будет наше последнее «прощай». Печаль…
– Куда ты пойдешь отсюда?
– Сначала на Канары, потом Кабо Верде, а оттуда на Барбадос.
– Когда уходишь?
– Завтра, то есть уже сегодня, часов в семь утра. Когда я проснусь, буду уже далеко отсюда.
Когда я проснулся уже давно был день, серый ветреный, тоскливый. За окном сеялся дождик. Бар внизу закрыт, на площади тишина. Начался новый год, второй для меня на этом острове. Я спустился из квартирки и пошел к океану. На набережной пусто, городок словно вымер, закрыты магазины, закрыты кафе и бары, выходить на улицу совершенно ни к чему. Я смотрел на серые волны под серым небом и думал, что где-то там между этими двумя неприветливыми стихиями болтается белоснежная яхта, на которой уходит из моей жизни Агнесс, уходит навсегда.
Но я ошибался.
Три дня Габриэла
Прошел январь, подходил к концу февраль. У нас это время всяческих ремонтов и приборок. Числа пятнадцатого в январе выходит на улицы бригада дворников, в основном, тетки, все в голубых фирменных футболках с надписью: «Муниципальная служба». Ходят с жесткими пластиковыми метлами, катят за собой тележки с мусорными ведрами, вычищают все углы и перекрестки в центре городка. Работают, абсолютно никуда не спеша, перекрикиваются через улицу. Вот остановился посреди дороги автомобиль, водитель разговорился со знакомой дворничихой, они болтают, смеются, сзади выстроилась очередь из трех машин, только что отъехавших от супермаркета, люди в них терпеливо ждут, пока те наговорятся, а куда торопиться-то. Уборщицы