Социальные последствия кризиса наиболее ощутимо сказались в Подкарпатской Руси – самой отсталой окраине республики. Из 92 промышленных предприятий в крае (с числом рабочих более 20 человек) в первые годы кризиса предприниматели полностью остановили производство на одной трети фабрик и заводов. Половина оставшихся предприятий работала не на полную мощность.
В годы кризиса число безработных в Чехословакии достигло 1 млн. человек, из которых 100 тысяч приходилось на Подкарпатье.[264] В их числе оказались 35 тыс. лесорубов, потерявших работу изза сокращения экспорта древесины за рубеж. Приведенные данные представляются заниженными, поскольку только в Тячевском округе в конце 20-х годов на лесоразработках были заняты 34 тыс. лесорубов, а в 1933 году их было всего 140 человек.[265]
Кризис больно ударил по местной промышленности: на треть упало производство химических заводов в Великом Бычкове, Перечине и Сваляве; чугунолитейные и металлообрабатывающие предприятия в Кобылецкой Поляне, Долгом и Фридьешове были вынуждены полностью прекратить производство. Часть кирпично-черепичных заводов закрылась в связи с резким сокращением жилищного строительства.
Процесс обнищания основной массы населения Подкарпатья особенно сказался на жителях Верховины, которые бедствовали и до кризиса. Их положение стало настолько одиозным, что даже депутаты и сенаторы чехословацкого парламента поднимали этот вопрос на своих заседаниях. Проблема получила широкую международную огласку и освещение в зарубежной печати, включая периодику США, Великобритании и Германии. О бедственном положении населения этих районов и царящем там голоде говорили члены Комиссии международной помощи на пресс-конференции в Праге в мае 1932 года. В ней принимали участие английские и немецкие писатели и журналисты. Истинную глубину трагедии местных жителей может проиллюстрировать запрос сенатора чехословацкого парламента Ивана Лакоты, потребовавшего у правительства ответить, почему не принимаются меры для повышения благосостояния проживающих в крае людей. По словам сенатора, верховинцы в этих районах питались по большей части бурьяном, но и его не могли посолить, ибо соль была для них недоступной роскошью. При этом перекупщики зерна торговали кукурузой по ценам, минимум в два раза превосходящим закупочные.[266] Жители села Боронява писали о своей крайней нищете, о том, что голодают, в хате нет ни куска хлеба, а дети голы и босы.[267]
Социальный гнет, переплетавшийся с национальным, и их обострение в первой половине 30-х годов неизбежно вело к усилению всех видов борьбы многонационального населения за свои права. Чехословацкое же правительство решило упрочить свои позиции после выборов 1929 года путем, с одной стороны, расширения своей социальной базы, а с другой – консолидации правых сил. В правительство