От ДиПрелесть СэммиБейкер:
Рано или поздно тебе придется вернуться. А у меня есть ножи, Сэм. Чертовски острые ножи.
От ДиПрелесть СэммиБейкер:
Я упоминала, что могу разделать с их помощью курицу менее чем за минуту?
От ДиПрелесть СэммиБейкер:
ЦЕЛУЮ КУРИЦУ!
Честно говоря, я думала, что знаю, на что похоже отчаяние. Но совершенно ясно, что я была крайне опрометчивой в этом вопросе. Внезапно появившееся отчаяние вызывает унизительное чувство досады, отчего начинают дрожать руки. Я устала – устала – от этого. Мне хочется поступить так же, как Сэм, – исчезнуть. Господи, в данный момент эта идея звучит как ответ на все мои молитвы.
Когда я давала обещание найти Сэм, мне не пришло в голову, что раз она переадресовывала свои звонки на мой телефон, то и я тоже не смогу ей позвонить. Я виню в этом упущении мысли о вынужденной встрече с Мейконом Сэйнтом впервые за десять лет. Поэтому мне приходится искать сестру, объезжая все часто посещаемые ею места и обзванивая ее друзей.
Я искала всю ночь. Сэм словно пропала без вести, исчезла, будто ее никогда и не существовало. Ее способность выпадать из жизни – самый настоящий талант. Хотелось бы мне сказать, что это что-то новое и неожиданное. Но это не так. Моя сестра живет в мире, в котором она – солнце, а все остальные вращаются вокруг нее. Зачастую Сэм оставляет меня либо разгребать ее косяки, либо брать вину на себя.
Я прикрывала ее столько, сколько себя помню. Даже когда мы были детьми, наши родители приняли тот факт, что я буду главной и постараюсь удержать сестру от глупостей. От этой привычки не так легко избавиться.
Сейчас я расхаживаю по своей солнечной кухне, пальцы холодные и липкие, а желудок скручивает так, что даже пышные лимонные булочки, которые я приготовила час назад в жалкой попытке облегчить волнение, не соблазняют меня. А я знаю, что они вкусные.
Но вместо того, чтобы съесть их, я сжимаю телефон, изо всех сил стараясь не набрать один номер. В итоге все равно делаю это. Я всегда хотела сделать родителей – особенно маму – счастливыми, заставить их гордиться тем, что я их дочь. Это основывалось не столько на логике, сколько на самовнушении. Ненавижу разочаровывать маму.
На спине выступает холодный пот, когда в трубке слышатся гудки. Не бери трубку. Не бери трубку. Не бери…
– Привет, дорогая. – Голос мамы звучит слишком радостно в такую рань. – Я только что думала о тебе.
– Утешать у тебя особо не получается, мам.
– Разве то, что я думаю о тебе, не утешает?
– Нет. Потому что я сразу думаю о чем-то плохом.
– Ты ужасная пессимистка, дорогая. Поверь мне, я всегда думаю только о хорошем.
Фыркнув, я продолжаю расхаживать по кухне.
– Я прагматик, а не пессимист.
– Правда? – протягивает мама. – С чего ты вообще