Как ей и полагалось по должности, Елена Аркадьевна была скупа. Выпросить у нее лишнюю банку сгущенки было подвигом, сравнимым разве что с подвигами Геракла. Так как с продуктами в Краснодарском крае было очень плохо, то все основные запасы везли из Москвы на грузовике – и горе поварихам, если они истратят лишнюю порцию сливочного масла или сухого молока!
Но больше всего поварихи страдали тогда, когда им не удавалось сберечь провизию. Дело в том, что вокруг лагеря все время бродили голодные морские коровы – морские потому, что днем они валялись на пляже, задумчиво пощипывая выброшенные прибоем водоросли, и изредка заходили по колено в воду – по-моему, они даже ее пили. В сумерках же они начинали активно рыскать в поисках пропитания, и как от них не оборонялись, они все-таки просачивались на территорию лагеря через крошечные дыры в ограде, через которые, казалось, не проберется и кошка. Попав же в заветное хлебное место, они пробовали на зуб все, что им только попадалось – так, у меня такая оголодавшая телка сжевала сушившееся на суку полотенце. Но если им удавалось добраться до деревянных ящиков в кладовой, в которых хранились капуста, кабачки и картошка, они устраивали себе настоящий пир. Иногда набеги на кладовую совершали и свиньи с погранзаставы, рывшие под забором подкоп – однажды они сожрали запас хлеба на два дня. Порою те, кто вставал на рассвете, чтобы включить плиту, организовывали настоящую охоту на ночных мародеров, с погоней, гиканьем и швырянием камней (единственное, чего боятся ашукинские коровы – это камни, даже самые воинственные бычки удирают, как только заметят, что человек нагнулся, чтобы подобрать с земли булыжник). На следующий день после таких набегов поварихи обычно были в слезах, а Елена Аркадьевна ходила по лагерю с надутым и важным видом, поджав губы.
Но чаще на кухне царило оптимистическое настроение, и я сама с удовольствием приходила к своим подругам на помощь – правда, я выполняла только самые неквалифицированные работы.
К каждому приему пищи, одному из самых ответственных на базе мероприятий, дежурная повариха приводила себя в порядок, прихорашивалась и становилась с поварешкой наготове во главе стола рядом со скамейкой, на которую костровой мальчик притаскивал баки с едой. Протягивая едокам полные миски, поварихи обязательно улыбались и на вопрос – будет ли добавка? – обычно отвечали: "Пока не знаю, но скорее всего, будет". Кроме того, они всегда помнили, кто из сотрудников не ест кабачков в любом виде, кто органически не выносит манную кашу, а кто обожает рожки – и обязательно оставляли про запас для таких приверед что-нибудь специальное, чтобы они не оставались голодными.
Насколько я знаю, несколько раз делались попытки пригласить в качестве кухарок профессиональных поварих – из местных и на весь сезон. Но оказалось, что они, во-первых, не умеют готовить – то есть готовят так невкусно, как полагается в совковом общепите – и, во-вторых,