– Нет, спасибо.
У биотуалетов очереди. Ищу, где бы отлить. Устраиваюсь на нижней дорожке, под каштанами. Расстегиваю ширинку, когда звонит телефон. В трубке голос бригадира Валеры, того самого, который мог бы сделать карьеру журналиста в газете «Русичи»:
– Вадик, ты на хер где ходишь?
– Да в туалет отошел.
– Степаныч нас на Европейскую выдвигает. Быстрее давай!
На обратном пути меня дергает телевизионщик. Сует микрофон, просит сказать на камеру несколько слов.
Чувствую себя неуверенно. Морально – не в силах избавиться от ощущения лишнего человека среди публики Мариинского парка. Физически – ноет в паху, и я злюсь, вспоминая посещение толстого уролога-армянина с красивым именем Фердинанд и стандартной фамилий Мовсисян, на которое меня отправила бывшая девушка, любящая анальный секс и фильмы Ларса фон Триера.
– Простатит. Надо бы УЗИ сделать.
– Сколько?
– Сто пятьдесят гривен.
– А лечение?
– Зависит от сложности.
– Ну, в среднем…
– С лекарствами около двух.
И я отказался от лечения. И от УЗИ. Потому что знал, будут проблемы, а денег не будет. Напоследок уролог-армянин, подняв бровь – ценное для любого мужчины умение, – заявил:
– Ну, как хотите. Потом обойдется дороже.
– Не каркайте, – огрызнулся я и для убедительности хлопнул дверью.
И вот он докаркался. Или я облажался. Первое, конечно, приятнее, но второе логичнее.
– Скажите пару слов?
Смотрю на журналиста так, как смотрел бы на уролога-армянина, окажись он передо мной.
– Ну, не знаю…
Журналист, бородатый тип с цыганскими серьгами, опускает микрофон. Хочет уйти. Найти более лояльного респондента. Судя по тому, как освещают Евромайдан и Антимайдан украинские СМИ, ему нужен агрессивный, дикий украинофоб, желательно в той стадии опьянения, когда еще можешь говорить, но не понимаешь что.
Если не я, то найдется другой ответчик. Например, вот этот, перекошенный водочной эйфорией парень, прыгающий аки возбужденный самец гориллы. Так что лучше – попытаться самому.
– Извините, давайте ваши вопросы.
– Хорошо, скажите, за что стоит Антимайдан в Мариинском парке?
– Я бы не стал называть это Антимайданом, потому что приставка «анти» создает негативный эффект, а люди, собравшиеся здесь, преследуют исключительно созидательные цели.
– Какие же?
– Сильная, процветающая Украина.
– Тогда почему вы здесь, а они там? Вы же не будете отрицать того, что здесь звучат лозунги против Евромайдана?
– Не буду, но это лишь с одной стороны. А с другой, это лозунги не против людей Евромайдана, но против их радикальных методов, понимаете? Они могут привести к фатальным для всей страны последствиям. Мы тоже хотим в Европу, но на равных условиях. Мы уважаем наши ценности и традиции. Мы не хотим конфронтации с Россией.
Понимаю,