– Честно говоря, я до сих пор в смущении от такой мысли, – признался капитан первого ранга. – И вообще, я думал, что дело не во мне лично, а в моей команде.
– Как говорит мой командир и учитель, – произнес Сергей-младший, – для воинских подразделений выражение «каков поп, таков и приход» еще более верно, чем для церковных дел, ибо ни один священник не имеет над своими прихожанами такой власти и влияния, как командир над своими подчиненными. Ваша команда – в какой-то мере ваше отражение, и оттуда, с горних высей, вы выглядели как одно целое. А о тех, кто погиб, я сожалею, и думаю, что сейчас они смотрят на вас из рая и радуются, что их командир и товарищи удостоились возможности прожить вторую жизнь и свершить такое, что кажется невозможным обыкновенным людям.
Толбузин огляделся по сторонам, особо остановившись взглядом на коновязи, где под фок-мачтой в импровизированных денниках гусарские кони тихо, вполголоса, разговаривали о своем, о лошадином.
– Да, Сергей Васильевич, скорее всего, это так, – сказал он своему собеседнику, – но давайте сейчас оставим этот разговор. Как я вам уже говорил, мне от него не по себе. А сейчас проводите меня туда, где размещена моя команда, ибо я уже знаю, что ваши командиры спят там же, где и их люди, и ничего не могу сказать против такого обычая, особенно в этих чрезвычайных обстоятельствах.
– Почивать, вам Никифор Васильевич, пока преждевременно, – ответил Сергей-младший, – позвольте пригласить вас на небольшую командирскую тайную вечерю – можно сказать, семейный ужин. Только вас и ждали к ужину, за стол не садились. И не извольте беспокоиться: все ваши люди накормлены и размещены в трюмных помещениях наравне с прочими бойцами и командирами.
За грот-мачтой у входа в бывшие офицерские помещения на чисто выскобленной палубе был расстелен квадрат парусины, и на нем – блюдо с жареным мясом, миски с салатами из дикоросов, кувшины с травяными настоями, а также керамические тарелки и стеклянные стаканы. А вокруг этого импровизированного дастархана прямо на палубе по-турецки расселась престранная, с точки зрения каперанга Толбузина, компания. Помимо тех людей, что вместе с полномочным представителем Правящего Сената сходили на берег с ознакомительным визитом, тут были и другие офицеры в светло-коричневых кожаных куртках, а также некоторые девицы, часть которых была одета в солдатское, часть в матросское, а часть носила штатские одежды. Особое внимание Никифора Толбузина привлекла массивная носатая девица в плечах даже шире обычного мужчины, что сидела по левую руку от доктора Блохина и смотрела на того влюбленным взглядом. И еще одна такая же – даже еще более внушительная в своем матросском наряде, открывавшем сильные мускулистые руки – сидела рядом с командиром