Капитан первого ранга Толбузин немного помолчал, а потом со всей возможной торжественностью громким командирским голосом произнес:
– Ну что же, Сергей Васильевич, и вы, господа офицеры… я уже, честно говоря, давно принял свое командирское решение, и сейчас намереваюсь огласить его вслух. Так как возвращение в родные времена к матушке-императрице Екатерине Алексеевне для нас не представляется возможным, а дома нас уже наверняка сочли погибшими, то наша команда присоединится к государству Аквилонии и принесет Сергею Васильевичу в том необходимую присягу, ибо так хочет сам Бог.
В ответ раздались громкие крики «ура»: пока шли переговоры, за спинами офицеров как-то сами собой собрались почти все члены команды, оставшиеся на ногах после крушения. Присоединение к пока еще до конца не понятному, но при этом все одно русскому государству, казалось этим людям гораздо более предпочтительным, чем бесцельное сидение на этом пустом берегу.
– С присягой, Никифор Васильевич, будет даже лучше, – вполголоса сказал каперангу Толбузину Сергей-младший. – Для всех, кто ее принесет здесь и сейчас, права полного гражданства начинаются немедленно. Вот и все, что я могу сказать по этому поводу.
– Скажите, Сергей Васильевич, – спросил командир «Азии», – а почему ваше государство называется республикой, да еще и народной – не лучше ли было вам завести у себя нормальную монархию?
– Некоторые несознательные люди, – усмехнулся полномочный представитель аквилонского Сената, – называют Сергея Петровича Грубина князем – в том самом исходно первозданно-русском смысле, ибо именно он за счет своих средств профинансировал эту экспедицию, возглавил ее, а сейчас руководит всеми делами, не относящимися к непосредственному ведению военных действий. Но сам Сергей Петрович чурается этого титула, называя себя не господином нового народа, а его верховным учителем. Что касается республики, то