Невыразительный человек затрапезной внешности был к Егору ближе, поэтому протянул руку для короткого молчаливого рукопожатия. При этом посмотрел Егору в глаза цепким испытывающим взглядом.
– Что-то случились? – негромко, приблизившись вплотную, спросил Егор у старпома.
– Да, боцман вот, мать его ети́, стакан отвердителя от эпоксидки выпил. Смотрим теперь, что с ним теперь делать. Тут, на мостике, просто, светлее всего.
Женщина в белом халате, судя по всему, судовой врач, повернулась к руководству.
– Ну что? Надо сдавать его на берег, – сказала она. – Промыть не получается – у него внутрь ничего не проходит.
Капитан выругался и подошел к боцману:
– Ну-ка, раскрой.
Боцман замычал и открыл рот. В языке виднелась кровавая дыра.
– Допился, мудак, – капитан глянул на остальных и пожал плечами. – Ничего не поделаешь. Старпом, связывайся с погранцами, идем обратно.
Он направился к себе в каюту и, проходя мимо Егора, нервно обронил:
– Извините.
Боцмана сдавали на пограничный катер в северной части губы, неподалеку от устья. С пограничниками приехали медики. После беглого осмотра пациента пожилой врач негромко сказал капитану:
– Не жилец. Два-три денечка помучается – и все. Пищевод, судя по всему, полностью растворился.
Егор стоял рядом и слышал эти слова. Было жутко и странно смотреть на здоровенного молодого парня, который вышел на палубу, накидывая на ходу телогрейку, и понимать, что фактически он – уже труп. И из-за чего?
Следующую ночь отстояли у Рыбачьего, а наутро Егор, чистя зубы в каюте, услышал по трансляции:
– Начальнику рейса просьба подняться на мостик.
Наскоро одевшись, через пару минут он вошел в рубку. Там были капитан, молодой штурман и рулевой матрос.
– Ну что, мы сейчас вот здесь, – обратился к Егору капитан, ткнув в карту острием карандаша, – Рисуйте, куда идти.
С этими словами он бросил на стол перед Егором линейку, транспортир и карандаш.
«О-па! Вот так – сразу? – Егор немного оробел. – Командовать такой махиной, вести ее в море, в котором сам никогда не был…»
– Я должен свериться со своей картой, – ответил он капитану.
– Сверяйтесь, – нарочито безразлично вздохнул тот поднялся и, покинув мостик, неторопливо направился к себе. Видимо, его все-таки задевало, что рейсом руководит какой-то мальчишка.
Принеся из каюты свою папку, Егор почувствовал себя уверенней. Он прикинул координаты ближайшего изгиба фронта, перенес их на штурманскую карту и, приложив линейку, прочертил прямую линию.
– Давайте, пожалуй, вот так. А, когда фронт пересечем, я скорректирую.
– Все? – недоверчиво переспросил штурман – Точно?
И, получив от Егора твердое «Да», приложил к карте транспортир.
– Курс тридцать один, – скомандовал он рулевому.
– Есть