Оранжевые огни снова слились в человекоподобную фигуру, которая тут же оседлала оглушенного лемура. Светящиеся кулаки, как поршни, молотили по голове лемура. Секунд через десять или двенадцать голова духа превратилась в студень из эктоплазмы, а из изуродованного тела полетели все те же причудливые разноцветные кристаллы-воспоминания.
Светящаяся фигура оторвалась от поверженного лемура и медленно, настороженно огляделась по сторонам.
– Какого черта! – выдохнул Баттерс, выпучив глаза. – Я имею в виду, что, черт возьми, это было, приятель?
– Расслабься, сахиб, – произнес молодой мужской голос. Он исходил от этой самой огненной фигуры, которая кланялась и довольно потирала руки от удовольствия. – Это я так, лишний мусор прибрал. Такой сброд населяет все старые города смертных. Одна из разновидностей посмертного состояния, можно сказать.
Я просто молча наблюдал. Ни на что другое меня все равно не хватало.
– Да-да, – кивнул Баттерс. – Но ему-то больше ничего не угрожает?
– Пока, – сказала фигура, – насколько я могу судить, нет.
Хрустя подошвами по снегу, Баттерс подошел ко мне и посмотрел сверху вниз. Этот коротышка принадлежал к ограниченному кругу чикагских патологоанатомов и следователей, занимающихся всякого рода трупами. Несколько лет назад к нему на анализ попали сильно поврежденные пожаром трупы вампиров. Он написал в заключении, что останки, очевидно, не принадлежат людям. За это его на полгода упекли в психиатрическую клинику. С тех пор он относился к своей карьере с осторожностью, – по крайней мере, так было при моей жизни.
– Это действительно он? – настаивал Баттерс.
Светящаяся фигура осмотрела меня невидимыми глазами.
– Не обнаруживаю ничего, что позволило бы заподозрить в нем кого-либо другого, – осторожно ответила она. – Что не совсем то же самое, как если бы я сказал, что это призрак Гарри. Есть в нем что-то… что-то большее, чем в других известных мне призраках.
Баттерс нахмурился:
– Что именно?
– Что-то, – повторила фигура. – Не знаю точно – что. Что-то такое, в чем я не разбираюсь.
– Этот, гм… призрак, – спросил Баттерс. – Он ранен?
– Довольно тяжело, – подтвердила фигура. – Но его легко исцелить – если ты, конечно, этого желаешь.
Баттерс удивленно уставился на нее:
– Чего? Да, да, разумеется, желаю!
– Отлично, сахиб! – гаркнула фигура.
Резко повернувшись, она взмыла в воздух и ловко собрала все парившие в нем камешки. Сдавив их в кулаке в единый комок, она приземлилась и опустилась на колени рядом со мной.
– Боб, – тихо произнес я.
Боб-череп, мой бывший личный ассистент и советник, помедлил при звуках своего имени. Я снова