Сбежав по лестнице, она вошла в прачечную. Первым делом, вытащила кольцо и надела – обручальное осталось на тумбочке у кровати, но оно ей больше не понадобится. Потом она натянула брошенную в корзинку в ожидании стирки грязную одежду; нашла Олину и запихнула в школьный рюкзачок.
Теперь предстояло самое главное – Эля бесшумно поднялась на второй этаж, замерла на мгновение у двери спальни, и прошла в комнату дочери. Оленька не проснулась – только обвила шею мамы руками и, не открывая глаз, положила головку ей на плечо. Эля опять спустилась, подхватила рюкзак с вещами и выскочила во двор, даже не закрыв за собой дверь дома. Когда она, пристегнув спящую Олю на заднем сиденье, села за руль, руки сильно дрожали, но нельзя было терять время. Хорошо, что ехать недалеко, и в это время ночи машин на дороге почти не было.
Припарковавшись у дома родителей, Эля наконец-то дала волю приглушённым рыданиям. Она ожидала от мужа многого, но не насилия. Теперь она знала, на что он способен, но, как ни странно, это придало ей сил. Оттерев слёзы и успокоив трясущиеся руки, она, неся дочь и рюкзак, позвонила в квартиру.
Дверь открыл отец и сразу всё понял.
– Нет, возвращайся обратно, не делай глупостей! —прошептал он, стараясь не разбудить жену.
Но было поздно – мама, растрёпанная и в одной ночной рубашке, появилась в дверях спальни.
– Не беспокойся, Соня, ложись. Эля сейчас уедет домой, – отец явно не знал, что делать.
– Прекрати, Володя, – от голоса жены Владимир Иванович ещё больше ссутулился и как-то уменьшился в размерах.
– Заходи, Эленька, положи Оленьку спать, а тебе я постелю на диване.
Внучка так часто оставалась у бабушки и дедушки, что у неё была своя комната. Когда Эля, подоткнув одеяло и убедившись, что дочка спит, вошла в гостиную, диван был уже разложен и застелен. Она легла, свернувшись калачиком под одеялом, а мама села рядом и, как в детстве, гладила её по голове и по спине.
– Мама, я ушла от него, – прошептала Эля, постепенно успокаиваясь, поддаваясь мерному ритму маминых движений, устало погружаясь в сон. – Ну и устроила я бардак.
– Ничего, доченька, всё образуется. А бардак ты устроила тогда, много лет назад…
***
На следующий день Эля подала заявление на развод. Наверно стоило сначала посоветоваться с адвокатом, но она не могла ждать. Оглядев синяки, оставленные мужем у неё на руках и на бёдрах, она на всякий случай сфотографировала их. Но обдумав ситуацию, пойти в полицию и обвинить его в изнасиловании всё же не решилась. Каково будет сыновьям знать такое про отца? Жить под таким грузом? Принять её сторону или Генину? Нет, она разведётся и уедет, этого будет достаточно.
Когда Эля позвонила, Лёшек ответил