Кроме меня на пустой дороге не было ни единого живого существа. Лыжи мерно шуршали, пар от дыхания согревал нос и оседал инеем на ресницах, в голове роились разные мысли. Из-за этого обманчивого чувства безопасности я и прозевал засаду. Тропа шла меж брошенных машин, которых на этой малоиспользуемой магистрали оказалось немного. Тут тоже прошлись тяжёлым бульдозером, раскидав мёртвый транспорт к обочинам. В одном месте образовалась кучка из легковушек и грузовика. Видимо, завал оказалось не так просто сдвинуть, поэтому колея просто огибала его. Едва я вошёл в поворот, как дверцы заиндевевшей «Тойоты» с треском открылись, и на дорогу выскочили трое парней. Таджики или кто у нас ещё ходил в гастарбайтерах. Поначалу я принял их за бомжей – из-за разномастной одежды, навздёванной в несколько слоёв: какие-то робы, грязные фуфайки, куртки нелепых расцветок. Поверх шапок повязаны шарфы, из-за чего они живо напомнили мне пленных немцев или румын времён Великой отечественной. Вид смешной и жалкий, только вот биты и обрезки труб в руках говорили о том, что ребята настроены серьёзно. А утеплились, потому что сидят тут часами, карауля таких вот лопухов. Чёрт, а я даже пистолет упрятал поглубже! И нож не достать быстро. Да и не поможет он против троих. Мне на лыжу наступи, я и упаду, а дальше бери меня тёпленьким. Вашу ж мать!
– Чё везёшь, мужик? – спросил один, многозначительно помахивая алюминиевой битой.
– Дарога платный, в курсе, не? – подхватил второй, вооружённый обтёсанным под биту дрыном.
С его некрасивого губастого лица не слезала гримаса недовольства. Хотя, возможно, он просто замёрз, потому что постоянно шмыгал носом.
– Ну, чё, платить будишь? – поинтересовался третий, похлопывая ржавой трубой по ладони.
Пока я лихорадочно соображал, вступать ли с ними в торг или бросить всё и бежать, они медленно расходились по сторонам, охватывая меня в клещи. Сердце бешено заколотилось, в ушах зашумело, и я со всей ясностью осознал, что договориться не получится. Эти шакалы хотят всё, включая мою одежду. Внезапно гопники замерли на месте, губошлёп, на которого я смотрел в этот момент, скривился ещё больше и совсем по-детски вытер нос рукавом.
– Павизло тибе, сюка, – он плюнул мне под ноги и добавил на своём языке что-то, прозвучавшее как ругательство.
А затем я услышал позади характерное, с присвистом, тарахтение дизеля, и даже сквозь ткань шапки и шум ветра узнал его – к нам приближался БТР. «Разбойники с большой дороги» резво почесали по направлению к забору, едва различимому за снежной круговертью.
Ещё не вполне придя в себя от осознания, что избежал страшной опасности, я начал сдвигать свои сани в сторону, чтобы дать проехать военным. БТР был всего один, шестидесятка10 , древний, как копролит мамонта. В своё время насмотрелся на них в армии, где охранял целый парк такой техники. Не доехав до меня несколько метров, восьмиколёсная