Всю дорогу до садов я гонял в голове картинки увиденного да строил версии – что это вообще было. В сознании не укладывалось, что на моих глазах до смерти забили человека. Хотя справедливости ради следует отметить, что к нему вопросов не меньше. Неужели он в натуре откусил у чувака нос? Чёрт, вот жесть! Может, белая горячка? Но эти глаза! Там не «белочка», а откровенная ненависть, помноженная на безумие. Что с людьми происходит такое? Ладно бы бомжи или наркалыги, но эти-то выглядели обычно. А что у маргиналов тогда творится?
Затем вспомнил, что уже видел похожий взгляд вчера по пути домой. Какая-то шавка из квартиры на первом этаже бросилась на окно, когда я проходил мимо. Ударилась так, что будь она чуть побольше – точно бы разбила стеклопакет. И только я показал ей средний палец, как из глубины комнаты, словно привидение, возникла старуха, напугав меня до чёртиков. Всклокоченные седые космы, перекошенное одутловатое лицо и глаза, наполненные лютой злобой. Да, согласен, нехорошо собачкам факи показывать, но старушенция, такое ощущение, готова была убить меня за это. И теперь вот дедуля с тем же взглядом. А ведь прошло меньше суток, как я задавался вопросом – когда мы начнём рвать друг друга, словно бешеные псы.
У меня остались ключи от ворот Иваныча, однако входить как к себе домой было невежливо, поэтому я постучал в калитку. Барабанить пришлось долго, пока незнакомый женский голос с той стороны не крикнул:
– Мари-ин! Стучат!
Открыла бывшая. Отступила на шаг, дав мне войти, но дальше встала, словно не хотела пускать. Лицо сосредоточенное, руки скрещены на груди, как бывало всегда, когда она не в духе.
– Привет. – Поздоровалась без особой теплоты.
– Привет. Как отец?
– Нормально, спасибо, что помог вчера. Велосипед в сарае.
– Да пусть стоит пока, всё равно по снегу не уехать.
– А, ну да. А ты… что-то ещё хотел?
– Да вот, продуктов немного принёс Полинке. И забрать бы, что вчера оставил.
Я вынул из рюкзака пакеты, и в этот момент из дома вышли Иваныч с Андреем. Меня словно током ударило. Урод тут как тут, готово дело!
Бывший тесть подошёл, пожал руку, справился, как я добрался.
– Севе в нашей половине можно постелить, молодой, на полу поспит, – сообщил он дочери, затем обернулся ко мне: – Ничего, да, поспишь на полу?
Не ожидая такого, я замешкался с ответом, зато Марина среагировала быстро:
– Пап, Сева не сможет остаться. Ну, ты же понимаешь…
Тут-то меня и триггернуло. Я всё понимал, да и не собирался оставаться. Но вот так, даже не пустив отдохнуть с дороги. Как за папой сгонять, так Сева, а как чаю предложить, так пошёл нахер? Закинув на плечо рюкзак, я резко повернулся.
– Подожди! – ухватила меня бывшая за рукав. – Твои продукты…
– Пошла ты со своими продуктами, – в сердцах ответил