Поселок гидростроителей увидел издалека. Ровные ряды новых духэтажных домов, еще не облепленных подсобными постройками. Его поразила безлюдность – ладно, взрослые, они не успели вернуться с работы, но где попрятались ребятишки, сколько ни вглядывался, не заметил. Смотрел на поселок – сначала наплывающий, потом отплывающий – и ничего не шевельнулось в душе. Ни горечи, ни обиды, ни зависти к людям, которые приехали на новое место, приехали с большими надеждами, что здесь им наконец-то обязательно повезет и кому-то наверняка заживется лучше.
Они приехали, а он уезжал. Никакие большие надежды ему не грезились, но и страха не было. А чего бояться – молодой, здоровый, он не сомневался, что обязательно выплывет, деваться-то все равно некуда. Успокаивал себя – а кому легко?
Поселок скрылся за очередным поворотом, и вместе с ним перестали донимать воспоминания о деревне, отпустили до времени. Вдоль берега зеленела привычная глазу тайга, но уже чужая. «Надо думать о новой жизни», – в который раз подбадривал себя. На его памяти переселились в город не меньше десятка знакомых. И прижились, прилично зарабатывают, на курорты ездят, детишек в кружки и спортивные секции водят. У Сереги Мамаева дочка мастером спорта по акробатике стала. За границу на соревнования возят. С подарками оттуда возвращается. А его Анютка чем хуже – на фигурное катание можно отдать, а потом вся страна будет любоваться ею по телевизору. И к сеструхе поближе. Недавно Галка получила от нее письмо, и та, по секрету, похвасталась, что после училища вышла замуж за доктора. Он невысокого роста, но добрый и врач хороший. Работают в одной больнице. Не расписались, но живет в его квартире. И, главное, ждут ребенка. Просила пока не говорить матери, потому что непонятно, как она отнесется, что живет без регистрации. А мать так и не оправилась, по-прежнему не выходила за ограду. Даже на свадьбу к нему не пошла, единственный раз улыбнулась, когда Галка внучку к ней принесла. Вот он и подумал, что, может быть, в городе, где никто не знает о ее позоре, она воспрянет. Не очень верил в такую перемену, но надежда появилась.
Баржа шла только в светлое время, а по ночам стояла. Перед остановкой