Я обратил внимание на то, что кресла салона обиты не как обычно дерматином, а дорогим велюром. Понятно, что велюр собирает много грязи, и это вызывало брезгливость. Увлекшись индийским музыкальным триллером (фильмы, как обычно, крутили по телевизору на всех рейсовых автобусах), я не заметил, как ко мне на футболку и джинсы выползли два здоровенных, напившихся чей-то крови, клопа. Хаотично соображая, успели меня укусить эти по внешнему виду почти животные или нет, и если укусили, то какое нужно применить противоядие, я достал лежавшую в рюкзаке коробочку для насадок, открыл крышку и стряхнул туда этих жирных тварей. Потом, привставая, стал осматривать себя со всех сторон, не ползают ли где еще эти насекомые. Это тут же привлекло внимание пассажиров. Сидевший возле меня улыбчивый востроглазый юноша спросил:
– Что, кусают?
– А то! – чуть ли не вскричал я.
– Не бойся, не съедят, – прыснул смехом другой сосед.
– Это не страшно, – подтвердил третий равнодушно.
– Что значит «не страшно»?! – Равнодушие возмутило меня до предела. – Это для вас не страшно, а для меня ваши клопы, – я ущипнул себя для наглядности за руку, – это, это… зараза!
Вспомнив про жуткие, характерные для Индии болезни, я впал в ступор, и по телу расползались мурашки страха. Я вдруг стал нервно чесаться, но следов укуса нигде не обнаружил. Беднота, сидевшая позади меня, покатывалась со смеху. Потом кто-то потянул мой рукав, освобождая место и сажая меня на него возле открытой двери.
– Садись, здесь с тебя всех клопов сдует! – сказал добряк приветливо.
Так я добрался до Пондичери. Однако сохраненные для наживки клопы в дальнейшем не пригодились, и я их отпустил в безлюдное индийское поле – пусть живут.
Совершив путешествие по западному побережью Индии, я сделал вывод, что в наше непростое время, когда Запад охватил финансовый кризис, Восток продолжает жить своей неторопливой приветливо-философской жизнью, как и много лет назад, в единении с природой. Европеец