– Лисса! Елисавета! Прекрати немедленно! Ну где ты спряталась?
Он откопал меня среди горы одеял и подушек, притянул к себе на грудь и поцеловал в макушку. Я слышала, как надломлено, с перебоями стучит его сердце. Он мягко гладил меня по спине, успокаивая то ли меня, то ли себя самого.
– Нам нужно вставать. Времени осталось немного, – прошептал он и щелкнул меня по носу.
– До чего?
– До конца, – он улыбнулся грустно. – Я украл чужое, Елисавета Александровна. – Но не успел спрятать как следует. И теперь придется расплатиться за эту оплошность.
Он сел на кровати, и одеяло сползло с его плеч. На широкой спине, распахнув огромные перепончатые крылья, застыл изумрудный дракон. Он словно рвался вверх, в небесную высь, вытянув острую клыкастую морду, на лбу которой красовался острый, как наконечник стрелы, рог. Тонкие чешуйчатые вибриссы достигали шеи Бергера и исчезали в темных волосах на затылке. Дракон, готовый к битве за свое сокровище…
Бергер повел плечами, и дракон словно ожил, изумрудная чешуя заискрилась в утреннем свете.
– Как настоящий… – восторженно прошептала я и протянула руку, желая коснуться края гребня.
Но Питер не позволил, резко встал, ничуть не смущаясь своей наготы, подобрал раскиданные на полу вещи и, прежде чем скрыться в ванной, произнес:
– У нас очень мало времени, Лисса. Они идут.
Когда черная, уже знакомая мне машина, остановилась на узкой улице перед домом, мы были готовы к встрече гостей. Питер только что закончил плести столь любимую им французскую косу и, нежно укусив меня за шею, сказал:
– Ничего не бойся. Тебе они ничего не сделают, а я крепкий.
Я не успела ответить. Затрещал домофон. Бергер разблокировал калитку и встал, загораживая от меня дверной проем.
Резкий удар под дых должен был сбить его с ног, но Бергер устоял, только согнулся, словно в поклоне, и, хрипло рассмеявшись, произнес:
– Добро пожаловать, гости дорогие!
– Как был шутом, так и остался! – фыркнул Егор Демидов и осекся, поймав на себе мой испуганный взгляд. – За детьми прятаться вздумал, а, Бергер?
– За детьми? – Питер расхохотался. – Раскройте глаза, Георгий Алексеевич! Ваша малышка давно выросла.
Егор не удостоил его ответом. Застыл посреди комнаты, вероятно когда-то служившей гостиной, думая о чем-то своем. Двое незнакомых мне молодых мужчин нерешительно толкались на крыльце. Питер закашлялся, вытер тыльной стороной ладони рот и оперся спиной о стену. Я заметила капельки пота, выступившие у него на лбу, и подавила отчаянное желание броситься к нему.
Егор кинул на меня хмурый взгляд и произнес:
– Бергера в машину, я задержусь. Нам с Елисаветой Александровной нужно кое-что обсудить.
Один из парней сделал шаг к Питеру.
– Без рук! Сам пойду! –