– Талант талантом, а не эликсиром единым мы живы, – заметил темноволосый юноша, многозначительно обведя сидящих рядом взглядом.
– Сокол дело говорит, – поддержали друзья юношу. – Доставай, что там у тебя!
Сокол, усмехаясь, достал из-под бревна припрятанную заранее бутылку.
– Дамы присоединятся к общему столу? – спросил он сидящих здесь же девушек, уже заранее зная ответ.
– Конечно, да, – улыбаясь, ответила Регина и протянула кружку.
– Просто удивительно… – сказала Регина, задумчиво вертя кружку в руках.
– Что именно?
Гитаристы устали развлекать товарищей-ратников и умолкли. Кто-то углубился в беседу, кто-то в стакан с напитком. Лишь один что-то тихонько наигрывал в унисон своим мыслям так, что его музыка просто звучала общим фоном. Децибелы шума поутихли, и сидящие рядом без труда могли переговариваться, не крича при этом соседу в ухо.
– Восприятие тебя социумом.
– Меня? – Колдун театрально схватился за сердце и закатил глаза.
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я, – смерила его укоризненным взглядом девушка.
– Нет уж, мадам, будьте любезны, поясните свою мысль.
Регина вздохнула.
– Вот что ты можешь сказать обо мне?
– О тебе? – Колдун напрягся. Описывая девушку вожака, стоит крайне тщательно подбирать выражения.
Он задумчиво почесал подбородок и осторожно произнес:
– Ну ты умная… Хорошая…
– Вот! – воскликнула Регина, ткнув в Колдуна пальцем.
– Что «вот»?
Колдун с опаской скосил взгляд на указательный палец девушки, проверяя, не появились ли там волчьи когти. Во время эмоционального подъема трансформации порой происходят крайне неожиданно.
– Что это за слово такое противное «хорошая»?
– Слово как слово, нормальное слово.
– Оно безликое, плоское, серое, понимаешь? Оно обесценивает.
Регина видела, что сын старейшины не понимает. Ничего он не понимает.
– Это ты-то недооцененная? – усмехнулся Колдун. Ему совсем не хотелось вступать в эту философскую полемику. – По-моему, ты преувеличиваешь.
Регина, поняв, что Колдун не намерен продолжать обсуждение, подняла глаза к небу. Там, в темном клочке, проглядывающем между еловыми кронами, полыхали тысячи и миллионы огней. Полыхали вечно и бесспорно. Совсем не в пример костру, освещающему поляну. К утру от него останутся разве что затухающие угольки. А вечером ему на смену придет новый костер, над которым все так же сверху будут гореть эти звезды. Их вот никак нельзя назвать просто хорошими. Великое множество слов подойдет, чтобы описать их. Но «хороший» не из этого списка.
– Она говорит про грани, – голос Сокола прервал поток звездных мыслей.
Регина и Колдун повернули головы к Соколу, который, видимо, услышав их разговор, подсел к ним. Отчего-то беседа его заинтересовала.
– Колдун,