На работе Иван Феликсович был другим человеком, нежели в обычной жизни. Если дома он частенько предавался ленивой неге, запросто мог поваляться на диване, то здесь он преображался. В его команде были совершенно разные люди, но каждого он изучил, ко всем имел подход. Без знания психологии в продажах делать нечего, и в этом смысле Ивану Феликсовичу сильно, от природы, повезло. Он, действительно, искренне интересовался людьми, их миром, их увлечениями, принимал их такими, какими они были и мастерски использовал эти знания во благо своей карьеры. Для него управление персоналом заключалось не в отслеживании средних по рынку заработных плат, тщетных анкетах, безнадежных таблицах или безликих презентациях, разработке, якобы, новых мотивирующих механизмов, от которых сводило скулы не только у тех, кому это предназначалось, но даже самим разработчикам становилось порой тошно. Формализм был чужд Ивану Феликсовичу, подчиненные чувствовали это, советовались с руководителем, уважали его за умение предоставить самый верный и скорый путь для преодоления любых сложностей, старались не подводить его. Иван Феликсович не скупился на похвалу, даже, если результат был более чем скромным. Чего он на дух не выносил в коллегах и подчиненных, так это глупость, лень и ложь. И чем старше он становился, тем быстрее определял в людях эти убийственные для продаж качества, без сожаления расставаясь с подобными кадрами.
Не совсем обычным способом стал он начальником. Скорее, ему пришлось им стать поневоле. Предыдущий руководитель, которого он считал своим учителем, погиб вместе с женой в автокатастрофе от лобового столкновения, в пяти кварталах от собственного дома в районе Сестрорецка. Уныние от несчастного случая сменилось муками выбора: либо он, как старший продавец, становился руководителем, либо из Москвы присылали весьма нелицеприятную личность, славившуюся своим специфическим отношением к подчиненным. Иван Феликсович, привыкший скрываться от формальностей за крепкой спиной начальника и не горевший желанием погружаться в бесконечные совещания и отчеты, принял предложение. Конечно, он советовался с Верой и Григорием, и те в один голос убедили его, разбив на корню все сомнения и страхи. Позднее, Иван Феликсович убедился в правоте близких людей, считая, что у него получается руководить, и он на своем месте.
Рабочий понедельник Ивана Феликсовича заканчивался. Он сидел, в задумчивости бесцельно перебирая бумаги, в своем угловом кабинете, стеклянном кубе, втиснутым прозрачными гранями в атмосферу офиса. Дверь всегда оставалась настежь как намек на отсутствие границ между руководителем и сотрудниками (он прочитал это в одной умной книжке). Каждые пять минут Иван Феликсович бросал взгляд на часы: время имеет паршивую