– Я так полагаю, не хотел с герром Горациусом встречаться. Я как раз выбирал в овощном ряду капусту и видел – Матти, заметив Горациуса, повернулся и поскакал, как молодой козел. Чего-то они, видно, не поделили. Может, Матти пытался выпросить у Горациуса, чтобы кормили лучше.
– Не тот он человек, чтобы ходить в магистрат попрошайничать, – возразил боцман.
– Но герр Горациус сам был в богадельне. Что-то он там проверял. Может, тогда и повздорили, – предположил Адсон. – Я только то знаю, что днем видел Матти, а ночью всех из богадельни увезли.
Кабатчик не рассказал бы всего этого, но он видел, что Георг Брюс не просто так молчит, а слушает очень внимательно – значит, дядюшка Сарво ведет расспросы по его приказанию.
Георг был еще очень молод – что такое двадцать лет для моряка? Он и помощником капитана служил всего полгода – родня уговорилась с Гроссом, чтобы тот готовил себе достойную смену, и хорошо заплатила: дочка Гросса и ее муж смогли купить домик, на который давно положили глаз, в рассрочку, с ничтожным процентом. Через два года в этом домике поселился бы и Гросс, нянчил внучат, баловался резьбой по дереву. Так что Георг Брюс и в силу молодости, и в силу приятной внешности, и в силу спокойного характера был общим любимчиком – и родня о нем заботилась, и капитан Гросс с ним возился, и даже дядюшка Сарво, которому нелегко было угодить, признал в нем будущего капитана. Правда, боцман собирался списаться на берег, вот только сходит в последний раз в Вердинген повидаться с сестрой, а из Вердингена – прямым ходом в герденскую богадельню. Но матросы с «Варау» слышали про эту затею еще года четыре назад, и ничего – как-то обходилось.
Боцман знал Георга еще мальчишкой, вроде Ганса, и между ними как-то сложилось особое взаимопонимание. Боцман задавал именно те вопросы, которые приходили на ум Георгу, только он бы не выразил их словами столь кратко.
Георгу захотелось спросить, был ли герр Горациус в богадельне один, или его сопровождал кто-то из ратсманов. Дядюшка Сарво спросил, и оказалось, что с Горациусом был только его слуга Кристоф.
– Причудливое дело, – сказал боцман. – Одно слово – капридифолия.
– Пора нам на судно, – объявил, вставая, Георг. – Герр Отто, не хотите ли приютить нашего попугая? Деньги на корм мы оставим. Он ученый, знает десяток слов, вашим гостям понравится.
Попугай глядел сквозь прутья с таким видом, будто желал сказать: ни слова вы от меня в жизни не добьетесь.
Кабатчик знал, что попугая привезли в подарок старым матросам, и пообещал, когда странная история с заразной хворью кончится, отдать его в богадельню – если только в Гердене еще будет богадельня.
Когда Георг, дядюшка Сарво и Ганс вышли из «Мешка ветра», было уже темно.
– Отойдем подальше, – сказал боцман. – Этот Эммерих Адсон ненадежный человечишка. А потолковать надо…
– Да, – согласился