Георг с любопытством разглядывал толстый серебряный перстень, надетый на палочку. Узнать в причудливой загогулине женскую фигуру было мудрено. Он не сразу вспомнил, что «северными девами» в Абенау называют хвостатых сирен, а рисуют их так, что задранный раздвоенный хвост торчит у «девы» за спиной, образуя над плечами нечто вроде крылышек. Но дядюшка Сарво был прав – такой перстень уж ни с чем не спутаешь.
– Если так, то дядюшка Матти с этим сокровищем добровольно бы не расстался, – сказал Георг. – Он ведь даже не носил перстень, а где-то прятал.
– Поди поноси, когда пальцы распухли и стали хуже клешней, – возразил старый боцман. – У него эта болезнь завелась от сырости. Анс свой перстень тоже не носил, тоже прятал. Но он мне сказал как-то, что хочет лечь с этим перстнем в могилу. И надо же – уезжая, кто-то из них потерял такую памятную вещицу…
При этих словах дядюшка Сарво как-то туманно посмотрел на Георга.
– Да, мне тоже кажется, что перстень из повозки выбросили нарочно, – ответил на взгляд Георг. – Что-то этим наши старички хотели сказать.
– Давай думать, сынок. Но сперва заплати-ка пару грошей Вильгельму Отто. А перстень мы заберем.
– Как это – заберете?! – возмутился сторож.
– Очень просто, – дядюшка Сарво снял находку с палочки и с трудом надвинул на толстый палец. – Заразы в нем никакой нет. Это и мальку глупыша ясно. Потому его и выбросили, чтобы простак, вроде тебя, подобрал да по всему Гердену раззвонил. Рано или поздно про перстень бы услышали те, кто помнит его историю. Говоришь, в Северные ворота их увезли? И среди ночи ворота для повозок отворили?
– Да. А двух грошей мало, – заявил сторож.
– Дай ему, сынок, третий грош, и пусть угомонится.
Потом дядюшка Сарво взял курс на кабачок «Мешок ветра», велев Гансу идти следом с клеткой.
– Привыкай, детка, – так он сказал. – Сегодня я еще не дам тебе напиться, но однажды ты по-настоящему надерешься до свинского образа под моим бдительным руководством. Ты должен знать, что это такое. А господин Брюс должен знать, каков ты во хмелю. Потому что через два года капитан Гросс уступит место капитану Брюсу.
Георг улыбнулся – он не только дни, а даже часы считал до этой заветной минуты.
– Но я к тому времени буду уже в герденской богадельне. Ты будешь приходить ко мне, сынок?
– Не говори глупостей, дядюшка Сарво, – одернул его Георг. – Всякий раз, заходя в Герден, буду приходить к тебе и звать тебя в «Мешок ветра». И диковины буду тебе привозить. Помнишь, как мы выменяли свенскую лодку из тюленьих шкур на бочонок пальмового вина?
– Не вздумай привозить пальмовое вино – оно мне не понравилось.
В «Мешке ветра» Георг взял себе и боцману по кружке пива, Гансу – портера, который даже невинным девицам пить дозволяется. На закуску спросили копченого угря, серого хлеба с тмином, горячих яичных лепешек.
Владелец