– Отправляемся, – тихо сказала Милка, глядя в грязное окошко поезда на снующих мимо людей с баулами и вещмешками, не сумевших забраться ни в поезд, ни на его крышу.
Вдруг состав резко дёрнулся, гулко загудел паровозный гудок, и семья Гринбергов отправилась в дальний и неизведанный путь.
Как же замечательно, что при царском режиме была построена железная дорога, проходившая через десятки губерний страны и соединявшая обе столицы России с негласной столицей Поволжья – городом Саратовом! Основательно строилась эта дорога, по которой доставлялись товары: соль, рыба, нефть, зерно и прочее, и прочее не только в Петербург и Москву, но и в другие города Великой России, да что греха таить – во многие страны Европы.
– Смотрите, смотрите, лиса бежит! – воскликнула Милка, показывая на бегущую в ближайший лес рыжую плутовку, крепко державшую в зубах какую-то мелкую добычу.
– Лисичка, рыжий хвостик! – умильно сказала Анна, глядя в окно поезда.
Поезд загудел то ли по надобности, то ли внимательный машинист решил припугнуть лисицу. Зверёк резко юркнул в кусты и, словно маленький язык пламени, мелькнул среди зелёных зарослей.
– А я до сих пор ни разу не видала лисиц в живой природе. Вот какое везение! Замечательно! Ради этого, может быть, стоило покинуть кронштадтские привычные пейзажи, – задумчиво изрекла девушка. – Надеюсь, что в Саратове всё у нас будет лучше, чем было в последнее время.
Её выбившиеся из-под шляпки кудрявые волосы весёлыми пружинками прикрывали бледные щёки. Без того крупные от рождения глаза девочки казались глубокими и выразительными от недоедания. А ведь ещё несколько лет назад её ограничивали в еде во избежание форм «фете фроу» (толстушки – идиш).
– Дум спиро сперо (пока живу, надеюсь), – улыбаясь Милке в ответ на её философское мнение, процитировал по-латыни Шимон Моисеевич. – Ты бы подремала, пока в поезде все спят, да и ты, Аннушка, тоже подремли, – заботливо посоветовал он дочерям.
– Нет-нет, я дождусь Константина, – ответила взгрустнувшая старшая дочь, продолжая увлечённо читать старые и потрёпанные газеты, которые пару дней назад в Москве во время пересадки с поезда на поезд принёс её муж. – Знаете, отец, оказывается, мы легкомысленно и слишком поспешно отправились в этот путь, совершенно не владея информацией о ситуации в стране! Я внимательно просмотрела все эти газеты. И теперь моя душа не спокойна! Да, вот именно, не спокойна! Я больше не уверена, что это было правильным решением! Что нас ждёт?! Что мы будем делать там, куда направляемся? Сможем ли мы найти себе кров, возможность обеспечить себе достойную жизнь? Что теперь такое по нынешним меркам «достойная жизнь», отец? – взволнованно и растерянно шептала отцу Анна.
– Что так смутило и напугало тебя, дорогая?
– Отец, там, куда мы вот уже несколько дней едем, в этом ужасном вагоне среди этих маргиналов, там – голод и болезни,