– Понял, понял! – радостно перебил-защебетал Поползень. – Там в ручье Рысь сидит! Там Рысь! Там Рысь! Пи-пи-пи! Так?
– Те и «пи»! От ить деревня! Надо сказать так, чтоб… эх! Чтоб они поверили! Какая «Рысь, пи-пи-пи»? Ничо не можете! Надо сказать… – И он произнес заправски, неторопливо и веско: – Слышь, Серая спинка, я чуть не упал тут. Шелушил сушину на краю гари у Юдоломы, и вдруг кто-то ка-а-к… И повтори: ка-а-а-к…
– Ка-а-ак…
– Ка-а-ак мявкнет! Да так хрипло, главное, – я чуть личинкой не подавился… Понял?
– А какой личинкой, сказать? Усача или короеда?
При слове «личинка» Федю и Поползня моментально окружили поползни и открыли писк:
– Лубоеда!
– Жука-сверлилы!
– Не! Лучше толстощупика!
– Толстопопика! Кая разница? Не-вы-но-симо! – Федя аж куснул кору. – У вас товарищ будет с голоду дохнуть, а вы его сверлить будете: тебе корощупика или тупоусика! Все мозги проели своими бекарасами. – Федя аж метнулся по ели так, что собаки залились, но успокоился и сказал, выдохнув: – Здесь важно дух передать. Скажи: «Поближе-то подлетел. И обомлел. Смотрю… скажи, кедра – аж шапка с головы падат!» Обязательно так скажи!
– Как это шапка?
– Ой да чего вы нудные! Короче, скажи: «Кедра́! Не, не так. Вот как: скажи, кляповая лесина…»
– Какая?
– Кляповая. Наклонная, значит. И на ней: Рыси здэ-э-эровый кошак сидит. На кедре́…» Ну-ка, повтори:
– Рыси здоровый к-э-э-эшак сидит…
– Не «здоровый кэ-э-эшак», а «здэ-э-эровый ка-шак»… И скажи: «Когти – о! На ушах кисточки – хоть ворота крась. И ворчит так противно, мол, я этих собак всех передавлю… Вопшэ не перевариваю их родову…» Ну че-нибудь такое. Поняли? Ну чтобы они затравились… Мол, я этих шавок вообще в грош не ставлю… Во! – воодушивился Федя. – Мол, будут борзеть, все дядьке своему скажу, он их на рямушки порвет! Поняли? Обязательно скажи «на рямушки»! Скажи, летом как раз под Уссурийск собираюсь. Там фазан до того жирен, аж с хвоста капат. Хоть банку ставь. Запомнили?
– Поняли! Поняли! Пи-пи-пи!
– Всю родову, мол, передавить обещал. Можно еще сказать: и до того злосмрадно от него кошатиной прет, что аж…
– Что аж мутит!
– Что аж мутит. Ну все. Маленько потренируйтесь, а я… подумаю.
«Кошак-то, конечно, хорошо, а что дальше-то делать? – тревожно размышлял Федя. – Даже если Гурьян поедет ко мне на базу, то племяши мне тут устроят… рямушки. Драть надо отсюда, хоть по воздуху. Эх».
И услышал, как поползня́ начали:
– Слышь, Носик, у тебя нет жучка позабористей?
– А че такое?
– Че-то мутит… Стоит в горле этот запашина кошачий..
– Како-о-ой?
– Чево-о-о-о?
Раздались возмущенные голоса собак:
– Да быть не может! (Обожди, Бусый! Задрал с кусачками!)
– Ры-ы-ысь?
– Что, прямо так и сказал: «на рямушки?»
– Ну