– Ну, это мы еще посмотрим, кто кого перережет, – качал головой полковник, хотя на душе сразу стало неспокойно.
Не успел Бурнашев обсудить со своими офицерами весть из Ахалциха, как вернулся лазутчик из Дагестана:
– Омар-паша Аварский собирает войско, чтобы попытать счастья в войне с русскими!
– А этот куда лезет? – удивился Бурнашев. – Ведь один урок уже получил?
Царь Ираклий также добавил масла в огонь:
– У меня тревожные вести, что аварский хан готовит вторжение, а ведь у него, по слухам, 15 тысяч воинов.
– Ну, и какая будут у вашего величества оборонительная стратагема?
– Какая еще стратагема! – всплеснул руками грузинский царь. – Положение безвыходное. Пора моим грузинам спасать свои семейства и имущество и прятаться в горах.
– А что намерены делать вы сами?
– О, я запрусь в Тифлисе и буду молиться за погибель своих врагов.
– Вы, как всегда, весьма мудры, – усмехнулся Бурнашев. – Но я постараюсь все же кое-что предпринять.
Так как войск у Бурнашева было действительно мало, он сосредоточил их в Тифлис, чтобы оттуда в случае необходимости можно было нанести удар в любом направлении.
Одновременно писал Потемкину о помощи. Но помощь так и не пришла. Именно в это время, как назло, восстала Чечня с Кабардой и коммуникации с Россией оказались прерваны. Собрав офицеров, Бурнашев не стал их обнадеживать:
– Господа, мы остались одни среди гор, окруженные безжалостными врагами. На грузин надежды нет, так как при первом ударе они все разбегутся. По всем законам войны мы уже обречены на жертву. Но мы русские, а потому нам на эти законы наплевать. Будем драться, пока сможем держать оружие. Другие мнения будут?
Других мнений у господ офицеров не было.
Тревожные новости не заставили себя ждать, и уже вскоре Бурнашев был извещен, что аварский хан объявился с большим войском в Алазани.
– Что ж, противник сделал первый ход. Теперь ответ за нами! – потер руки полковник. – Мы выступаем навстречу хану на Сигнах.
В тот же день он навестил царя Ираклия, предложив ему совместно атаковать лезгин на переправе через реку.
Но тот лишь покачал головой:
– Боюсь, что мои воины разбегутся по дороге!
– Да, с такими союзниками много не навоюешь, ё-к-л-м-н, – выругался в сердцах Бурнашев, вернувшись с переговоров. – Придется воевать самим.
Спустя несколько дней Омар-хан беспрепятственно перешел реку Алазань и, не обращая никакого внимания на грузинское войско, запершееся в крепости, стремительно двинулся к Тифлису. Едва же Бурнашев двинул свои батальоны ему на пересечку к Авлабарскому мосту, как Омар сменил направление и ринулся в глубь Картли, неся смерть и опустошение. Паника, вызванная им, была столь велика, что грузинская конница, которую