Тут ко мне подошел господин Кайраканов. Предприниматель средней руки. С капитальцем не больше пятидесяти миллионов долларов. Полноват. Среднего роста. Большие навыкате глаза. И удивительная манера: как бы нарочно застегивает пиджак не на те пуговицы. Один лацкан у него всегда выше другого, а полы расстраивают гармонию дорогих костюмов. Он был возбужден, поэтому не обратил внимания на мой задумчивый вид.
– Приветствую вас, дорогой Иван Степанович, в К – скии проект я отстегнул три миллиона долларов! – Глуховатый голос вызывал у меня ощущение, что нос его плотно заложен. – Чувствую приближение больших денег. Ведь как иначе: с вашим именем всегда связан высокорентабельный доход. Авторитету Гусятникова я всегда низко кланяюсь. Доверяю! И никому другому не окажу такой почести. Тут, уважаемый Иван Степанович, возымел я мысль: после получения первых дивидендов специальный фонд создать, секретный, так сказать. На благо России, если вы, конечно, одобрите мое начинание.
– Что за фонд, голубчик? – бросил я равнодушно. Никогда не испытывал интереса к мелким чужим проектам. Про себя же, впрочем, без удивления отметил, что никакого желания угадывать, о чем пойдет речь, у меня не возникло. Я даже не хотел предполагать, что он дальше скажет. Подумаешь, проект! Вся Россия о них нынче разбивает голову. Мертвые жилы. Тьфу!
– Чтобы искоренить местный язык… – на ухо бросил он мне.
– Не понял! – Я с любопытством оглядел этого странного предпринимателя. Мы были знакомы, но шапочно. Не испытав чувства неловкости от моего явного замешательства, он уверенно продолжал. Мой разум словно проснулся, ожил – бесовский и мстительный. И в искреннем изумлении я стал слушать.
– Сторонник неделимой России должен поддержать этот проект. На нашем пространстве более сорока языков. Что это за страна? Разве с такой многоголосицей можно освободиться от сепаратизма, обрести стабильность?