«Да, системная женщина – всё у неё рассчитано», – вдруг, отвлёкшись от докучавших мыслей, подумал он и неожиданно ощутил, что поймал нужную волну. Всё гениальное решается просто: встреча на улице не требует официоза. Сообразив мгновенно, Петрович поторопился подойти к Эльвире, пока она не уехала.
– Эльвира Станиславовна, здравствуйте! Я по поручению начальника управления. Может, вам нужна какая-нибудь наша помощь при оформлении документов?
Женщина смерила его взглядом и, бросив небрежно в ответ:
– Мне от вас уже ничего не нужно, – быстро спряталась в кабине кроссовера из-за вновь начинавшегося дождя.
С гадливым чувством унижения возвращался Петрович назад. В голове роились скорбные строки: «Волна на волну набегала, волна погоняла волну; и с плачем безгласное тело спешили они унести…» Чувствуя, как его накрывает очередной шквал эмоций, он решил включить мозги и, прежде чем раздать всем сестрам по серьгам, начать с себя: «Что ж мы за люди такие? Видим тупость и нечистоплотность своих начальников, но подчиняемся и выполняем их приказы! Потом же скулим вслед, как собаки побитые. А что скулить-то! Поезд ушёл…»
Рядом за рулём кряхтел и смачно причмокивал языком Владимир, стараясь обратить на себя внимание.
– У шикарной женщины всё должно быть шикарным, – наконец, не выдержав, произнёс он. Затем, ещё раз причмокнув, с восхищением добавил: – Вы видели, какая машина! А цвет, цвет какой!
– Цвет лазурита, – скривив губы, процедил Петрович и, ухмыльнувшись, вяло объяснил. – Есть такой драгоценный камень. Но перед тобой оказалась подделка. Настоящий лазурит проявляет своё величие лишь под лучами солнца и не может подстраиваться под плохую погоду.
Володе были непонятны высшие материи, которые роились в мозгу собеседника, поэтому спорить он не стал: переключил щётки стеклоочистителей на постоянный режим, и дальше они поехали молча.
Начальница удовлетворилась сообщением Петровича о результатах поездки.
Раечка тоже была довольна, что всё так хорошо разрешилось. Но, видя, в каком мрачном настроении находится её коллега, она попыталась его подбодрить:
– Да не берите, Алексей Петрович, ничего дурного в голову! Жизнь такая. И мы с вами её никак не переделаем. Знаете, вот если бы муж не пошёл на поклон к экзекутору, тот мог бы закрыть производство на три месяца. И всё – пиши пропало. Дальше только банкротство.
С тяжёлым сердцем возвращался Петрович с работы. Подойдя к своему двору, он остановился и прислонился лбом к калитке. Было трудно дышать. Не хватало воздуха. От боли в груди сводило челюсть.
К забору подбежал Дружок и начал жалобно лаять. Он лаял и, навалившись передними лапками, царапал штакетник, словно старался зацепиться когтями и помочь хозяину поскорей войти во двор. Умный пёс чувствовал неладное. К счастью, его голос услышала Люся. Увидев понуро стоявшего у