И голос тот принадлежал Ноланцу. Он-то и пригвоздил нотария к табурету. Разинув от удивления рот, Доменико вперился в потолок. Звук шёл сверху. Как раз с того места, где находилось слуховое оконце. И оттуда до него донёсся узнаваемый говорок дознавателя. Да вот только звучал очень уж необычно. Ласковым рокотом. Сердечно. Тепло.
– Я их выпроводил, Джорди, – сообщил он.
– Кого?
– Твоих мучителей… Теперь им лучше не жить… Наказал я их. Хорошо наказал.
Джузеппе ожидал от Ноланца похвалы. А тот, словно что-то припоминая или вычитывая, произнёс:
– Подумай, прежде чем наказывать или творить добро. И если задумался, не делай ни того, ни другого. Не твоё то право. Но право Бога нашего. А если кто это сделает, с умыслом – он хуже слепца. Ибо слепец не ступит шага, если не уверен…
– В святом писании такого нет.
– Переврали наши священники библию.
– Не богохульствуй! – остерег Ноланца дознаватель.
– Брат мой, Джузи, худшее из богохульств – это вера в ложную истину. Правда, от церкви – церковная правда. Но Богова ли она?!… Ты не задумывался?
– Не говори так, Джорди, – взмолился Джузеппе.
Ноланец хмыкнул. Тополино слышал хмык и представил себе усмешку на лице узника. Однако не видел он, как Ноланец, обняв за громадные плечи дознавателя, с еще большей страстью продолжил:
– Божий мир велик. Его величия – не представить, не объять умом. И наша вселенная – не центр мироздания. И человек – не пуп миров…
– Да будет тебе! – понизив до шопота голос, отаналивает он распалившегося узника:
– Я принес тебе письмецо.
– Тетка Альфонсина? – предположил Ноланец.
– Нет. Мать, как узнала о тебе, – слегла.
– Неужели Антония?
– Да от герцогини Антонии Борджиа.
– Дай, – требует он и спрашивает:
– Она здесь?! В Риме?!
– Ее вызвали в Ватикан. Поговаривают, из-за тебя. Она приехала два дня назад в сопровождении бывшего папского легата в Венеции Роберто Беллармино.
– Робертино ее кузен, – разворачивая письмо рассеяно, как бы мимоходом, роняет Ноланец,.
– Да ну!.. Вот это да!.. – вскидывается дознаватель.
Тополино сразу понял, почему так удивился Джузеппе. По Риму шли упорные слухи о том, что легат Беллармино – друг папы и родича венецианского дожа – за поимку Ноланца был отозван в Ватикан, чтобы произвести его в кардиналы. Судачили и о герцогине Антонии Борджиа. Будто бы она состояла в интимных связях с Ноланцем, покрывала его богопротивные дела и несколько лет тому назад помогла скрыться от папских кондотьеров, прибывших схватить его. Теперь, по словам всезнающих римлян, ее доставили сюда обманом, чтобы в суде Святой инквизиции подвергнуть допросу с пристрастием.
Однако, ни Тополино, ни Джузеппе, как, впрочем, и многие другие, не знали, что Беллармино и Антония Борджиа – кузены. И не знали, что они в родстве с дожем Венеции. Один – племянник со стороны сестры, а другая, вышедшая замуж за герцога Тосканы