Мы дошли до «Тома и Джерри», бара, в котором год за годом за стойкой стоял один и тот же бородатый бартендер. Бескрайнее Небо выкурил по дороге косяк. Он курил хорошую травку. Это показалось мне сексуальным. Мы прошли мимо церкви в Сохо, и Биг-Скай рассказал мне о ее гравюрах. Он разбирался в истории разных мест. Знал хорошие бары. Бескрайнее Небо был человеком неопределенного достатка, что-то между квартирой с двумя спальнями в Челси и классической «шестеркой» на Верхнем Вест-Сайде. Я сказала что-то смешное, и Биг-Скай рассмеялся, а потом он остановил нас обоих в том квартале Манхэттена, по которому я – в безнадежном будущем – бродила снова и снова, пытаясь воссоздать ощущение того первого вечера. И останавливаясь на том самом месте, где Бескрайнее Небо остановил нас.
– Это так странно! Серьезно. Типа лучшее первое свидание в моей жизни. Вот только я женат.
Я была так счастлива! Я была слишком счастлива. Мне следовало бы сыграть невозмутимость. Я бы отдала что угодно за то, чтобы вернуться назад и сыграть невозмутимость. Мы пили джин с тоником. Бескрайнее Небо хвалил мои волосы и интеллект. Наши бедра соприкасались, мои джинсы со свободными хаки Биг-Ская. Я чувствовала жар его ноги сквозь материю. Я никогда никого не хотела сильнее.
– Я никогда никого не хотел сильнее, – сказал мужчина. – У меня дома жена и младенец. Мне пора убираться отсюда.
Он расплатился, и мы вышли, а снаружи начался дождь, сделавший улицы темнее. Тому маленькому отрезку Элизабет-стрит предстояло стать святыней. Через считаные месяцы возникнет ощущение, будто любовь моей жизни похоронена под сигаретными пачками и опавшими соцветиями магнолии. Биг-Скай стал ловить такси. Одно, не останавливаясь, пролетело мимо.
– Ну, не больно-то и хотелось, – сказал он, смеясь.
Подъехало второе, остановилось, и Бескрайнее Небо открыл для меня дверцу. Когда я садилась, он придержал меня за плечо.
– Слушай, – сказал Биг-Скай.
Иисусе.
Лицо у него было волчье. Длинный нос и умные голубые глаза. Этот мужчина не был похож на лжеца. Его эгоцентричность была сексуальна.
– Можно мне поцеловать тебя в рот? – спросил он.
Нетерпение водителя было осязаемым, но все остальные сейчас не имели значения.
– Да.
Биг-Скай наклонился. Мое сердце превратилось в камень, колотившийся в груди. Поцелуй был с открытыми ртами, но без языков и длился не более трех секунд. В нем было больше секса, в этом поцелуе, чем в любом сексе в моей жизни. Возможно, это и не была любовь, но я не знаю, как назвать то, что я чувствовала внутри себя в тот момент.
Видишь, какой получается замкнутый круг? Я стояла у кафе с солистом фолк-группы семидесятых. Меня влекло к этому линялому мужику, потому что он напоминал Бескрайнее Небо, потому что я жаждала мужчин, которые жили большой счастливой жизнью, частью которой я никогда не буду. Приключение с Биг-Скаем проткнуло меня насквозь.