В твоем плену. Лия Роач

до завтра, открываю дверь, чтобы вернуть телефон его сыну. Я знаю, что он стоит под дверью. Может, не подслушивает, по крайней мере, старается, но, по-любому, проявляет бдительность. Он же не в курсе, что я и не собираюсь никуда звонить с его телефона. У меня было время подумать – очень много времени, – и я поняла, что это верный способ подставить брата, ведь пробить номер в наши дни так же просто, как заказать пиццу. Даже странно, что я не подумала об этом в прошлый раз, когда схватилась за мобильник. И хорошо, что Сойер мне помешал, иначе сейчас о причастности Хайдена к тем событиям уже знали бы все заинтересованные лица. Ну, кроме тех, кто о ней и так знает. Кроме тех, кто в него стрелял…

      Но Сойер меня удивляет – за дверью его нет.

      Это жест доверия или у него тоже было время подумать?..

      Озадаченная, иду к двери в его комнату и кратко стучу. Ответа нет. Стучу еще раз, громче и длиннее.

      – Я на кухне, – раздается снизу приглушенный голос.

      – Он постоянно ест, что ли? – ворчу вполголоса, спускаясь, но знаю, что перегибаю – завтрак дело святое.

      Молча возвращаю Волчеку телефон, он никак не реагирует. Даже не поднимает взгляд. Это немного задевает – ладно, вру, нормально так задевает, до образования комка в горле, – но я не подаю вида.

      Так же молча делаю себе омлет, тяготясь его присутствием. Он же ведет себя так, будто меня тут и нет. Это необъяснимо раздражает.

      Ну почему он не уйдет?!

      И почему он так меня бесит?!

      Переложив нехитрый завтрак в большую плоскую тарелку, ставлю ее на остров и сажусь по диагонали от Сойера. Чем дальше от его тяжелого, проникающего под кожу, взгляда, тем лучше.

      Но дистанцирование не помогает. Волчек достает меня одним своим присутствием рядом. Гнетущая тишина давит на уши, а плотное, почти осязаемое, напряжение в воздухе поднимает уровень дискомфорта до небес, отчего мой язык развязывается сам собой.

      – У тебя, что, других дел нет, кроме как меня сторожить? – брякаю я в досаде, не выдержав, наверное, и минуты.

      Он поднимает на меня равнодушный взгляд, смотрит, как на пыль в углу, и возвращается к неторопливой очистке яблока от кожуры.

      – Я тут уже сколько… дня четыре? Ты даже ни разу из дома не вышел. Сидишь вместе со мной, как привязанный. И охота тебе?