Лошади уже понесли. Причем если пару секунд я ощущала толчки от ухабов, судорожно вцепившись в скамейку, то потом – мгновение невесомости и… удар. Меня отбросило вбок. Плечо моего «напарничка» чуть смягчило удар, но все равно воздух выбило.
Резко пол и потолок поменялись местами. Ещё раз и ещё. И я бы наверняка билась о стены дилижанса, а то и сразу свернула бы шею, если бы меня вдруг резко не зажали в тиски.
Сильные мужские руки оказались с обеих сторон от меня, а грудь – прижатой к телу моего напарника по кандалам. Он просто вдавил меня в сиденье, навалившись сверху и держась за доски прибитой к полу скамейки.
Я ничего не видела. Лишь грязный ворот и загорелую мужскую шею с четким рисунком напряженных мышц и жил и обозначившуюся, бешено пульсирующую от напряжения яремную вену.
А потом, после очередного удара и кувырка, все резко прекратилось. Стена, на которую я раньше опиралась спиной, стала полом. Откуда-то снаружи доносилось истошное ржание. Вокруг – стоны. А еще – кровь. Живых и… души тех, за кем скоро придет Хель.
Именно мысль о смерти отрезвила меня. Резко захотелось, чтобы меня отсюда выпустили на минутку. Ну или хотя бы насовсем.
– Шевелись давай! – услышала хриплый голос «напарника». – Я тебя не для того спас, чтобы ты гирей висел на мне.
Я кивнула, без слов дав понять: усекла.
Вот и вскрылась причина благородства моего однокандальника. Умри я, и ему при побеге пришлось бы волочить за собой мой труп: отсечь руку попросту было нечем, да и особо некогда. Лишь подивилась тому, как быстро этот тип успел сориентироваться и все просчитать, пока я пугалась.
Мой «напарник» же, руководствуясь дизайнерским порывом в духе: здесь будет дверь, без вариантов, – со всей дури шибанул сапогом по тому, что раньше было крышей, а ныне – стеной.
И тут среди стенаний и вскриков я услышала стон:
– Помоги…
Рядом со мной лежал карлик. Его придавило сразу несколькими телами, и со скованными камнем руками он не мог выбраться. Я не могла отделаться от ощущения, что просит ребенок. Может, дело было в том, что этот цверг был ростом с детсадовца-пятилетку, может быть, из-за взгляда, в котором были искренние надежда напополам с обреченностью. Хотя, скорее всего, это просто у меня рядом с сердцем закололо от доброты, которая часто выходила мне боком.
Я, не раздумывая, потянула карлика за каменные наручники на себя, вытаскивая его из-под груды тел.
Резкий рывок едва не сбил меня с ног – это мой однокандальник проломил-таки проход и ринулся на свободу.
– Ты чего застрял? – обернулся он.
– Помоги вытащить, – рявкнула я, мертвой хваткой вцепившись в карлика.
– Нет времени, – бросил через плечо мой однокандальник.
– Значит, придется тащить либо меня на себе, либо мелкого из-под завала. – Я зло стиснула зубы.
На миг и так темные глаза моего «напарника» и вовсе