Будем, будем, а как же, провентилировала хвостами в ответ делегация.
– Простите, ребятки, но больше у нас ничего не осталось, не виннипушничайте понапрасну. Ну, что, Лилия Сергеевна, готова держать путь? Мимо острова Буяна к царству славного Салтана?
– Кстати, о царе, – Лилька уселась в машину, подтвердила тем самым свою готовность. – Вот вы при первой встрече тогда сказали…
– Ты, – поправил Андрей Сергеевич, – ты сказал.
– Точно, – чуть смутилась Лиля, – ты. Так вот. Ты тогда произнёс: та самая Крылова, от которой покоя нет ни днём, ни ночью. Это Макса слова? Он так обо мне говорил?
– Нет. Оксана говорила. Жена. Мать. То есть, мне жена, а ему – мама.
Они выехали с заправки.
– Ты не думай, Лиль, что наш Макс дурака валял и цеплялся к тебе от нечего делать. Оксанка-то сразу поняла: всё, говорит, пропал сынок. Прикипел к девчонке, доставать её будет. Хоть от любви, хоть от ненависти. Чувства свои проявлять. Мальчишки – они ж такие: чем больше кнопок на девчонкином стуле, чем больше нравится, тем сильнее дразнит. И вот если бы ты замечала его, привечала – может, он бы и остыл. Может, и нет, конечно. Только дома он все уши прожужжал матери: а Крылова то, а Крылова сё. Рыжая, рыжая. Рыжая-бесстыжая. Лилька-Шпилька. Уж я к ней и так и этак, со словами и без слов, как поётся. Обломал немало веток, наломал немало дров*.
– Я думала, что Максим терпеть меня не может. И специально изводит. Шуточки эти его дурацкие. Прозвища.
– Внимание пытался обратить на себя. Вот и вредничал. Заводился, конечно, что не удавалось. Обижался на весь свет. Оксана рассказывала потом: явится домой злющий. Бурчит, портфель пинает. Хорошо, хоть на тренировках пар спускал. Бывало, не спит допоздна: вроде книгу читает. А спроси о чём – не вспомнит. И винить некого. Голову ты ему не морочила, наоборот даже. А покоя хлопцу нет. Он и уехал, Лиль, из-за тебя. Мол, шансов нет. Забыть, сказал, не могу здесь. Знаю, что в любой момент увидеть могу, а сил уже нет понимать – что всё бесполезно.
– А вы не сердитесь на меня?
– Ты.
– Я имела в виду вы – вас, родителей. Ты и Оксана. Мама. Всё-таки разлука с сыном из-за какой-то рыжей девчонки.
– Лиль, глупо сердиться. Что за разлука? Он же не на другую планету улетел? Оксанка пофыркала для порядка. Целых полчаса. А потом снарядила котомку, куда делась. Теперь, думаю, только радуется. Лишний повод есть почаще в Москву наведываться.
– А почему… – Лилька едва успела прикусить язык, чтоб не сорвался вопрос: а почему сейчас нет рядом Оксаны? Почему она не поехала, но вовремя спохватилась. Что же она лезет не в своё дело? Какая ей, собственно, разница, где жена Андрея Сергеевича.
– А почему я вас не помню по школе совсем? – фух, выкрутилась вроде. Ох, уж это любопытство. – Не то, чтобы я знала родителей всех одноклассников, но хоть что-то как-то да слышала, встречала. А вот вас – нет. Ну, ладно – на школьные собрания многие