– Эээ… всё только начинается, – Феликс рукой потеребил её за волосы, – сейчас мы оба получим эстетическое удовольствие от созерцания…
– Вот как… я в предвкушении…
Они мчали по городу с открытыми окнами, июньский ветер раздувал её волосы своим тёплым дыханием, заставляя щуриться и прикрывать глаза. Ощущение безмятежной свободы и внутреннего кайфа отражались в её игривой самопроизвольной улыбке. Они оба наслаждались моментом совместного молчания, когда всё понятно без слов, и именно эта молчаливая беседа была той самой секретной фишкой, накрепко связывающей их. Выехав на набережную, они покатили на Стрелку. Припарковавшись, Феликс вышел из машины и, обогнув её, открыл перед ней дверку:
– Мадемуазель, прошу Вас, через три минуты действо начнётся.
Алекса вышла из машины и обомлела: несмотря на белые ночи, подсветка Дворцового моста и Исаакиевского собора не просто сражали своим великолепием, они заставляли открыть рот от увиденного. Троицкий мост яркими огоньками отражался в глади воды. Затаив дыхание, они смотрели, как медленно, словно крылья гигантской птицы размахиваются в стороны, совершается разведение мостов. Происходящее настолько завораживало, что отвести глаза не представлялось возможным, они смотрели на разворачивающееся представление, словно маленькие дети, впервые посетившие цирк.
То ли от того, что Алекса не успела захватить с собой ничего тёплого, ведь Феликс выкрал её из рук Мити без предупреждения, то ли от этого безумного великолепия происходящего Алекса покрылась крупными мурашками и, сложив руки на груди, съёжилась. Феликс подошёл сзади и, погладив её по рукам, обнял, прижавшись подбородком к её голове и прислонившись всем своим телом к её спине. Она почувствовала его тепло каждой своей клеточкой и поймала себя на ощущении, что готова стоять так вечно, любуясь красотами ночного Петербурга и пребывая в надёжных руках Феликса.
«Боже мой! Это какое-то блаженство! Услада для глаз и ощущение чего-то, что невозможно передать словами – подумала Алекса и удивилась тому, что ничего подобного она никогда не испытывала с Митей. – Он не забыл мой рассказ о том, как я однажды потерялась в городе, так и не попав на разведение мостов. С тех пор прошло немало времени, было много весёлых дней и ночей, но я так и не нашла возможности восполнить этот досадный пробел – посмотреть, как в ночном небе мосты вскидывают вверх свои «руки», давая возможность кораблям проделать свой путь. Он не забыл…».
Удалившись на мгновенье, Феликс принёс из машины плед. Он завернул её в него с головой и встал перед ней, взяв её за руки.
– Я хочу, чтобы ты навсегда запомнила следующее, – он поднес её холодные пальцы к своему лицу и прижал их к горячим щекам. – Что бы ни случилось, кому бы ни принадлежало твоё сердце, как бы ни сложилась наша жизнь дальше, ты навсегда останешься для меня самым близким и родным человеком. Навсегда,