– Костя, – почему-то произнесла шепотом. – Если я его не покормлю, он отгрызет тебе ноги и мы станем одного роста.
– Он меня не найдет, – хрипло прошептал Костик. – Он же почти слепой.
– Нехорошо издеваться над возрастом, – я чувствовала, что Костя улыбается. – По кошачьим меркам он дедушка в глубокой старости.
– Да понял я, понял, – он широко улыбнулся и поставил меня на пол.
Пока я возилась с Плюшем, настырно тыкая его в блюдце с кормом, Костя пил кофе.
– Лис, по-моему, он не хочет есть, – заметил парень.
– Мяяяяяяу, – заорал Плюш и вдруг заметался по кухне, постоянно ударяясь о препятствия.
– Плюшка, ну что ты? – я в панике пыталась его поймать, но кот то и дело увиливал и царапался, когда у меня получалось его схватить.
Костя подскочил и накинул полотенце на волнующееся животное.
– Поехали!
– Куда? – я обалдело уставилась на парня.
– К ветеринару, Лис. Ему плохо, это очевидно, – Костя изо всех сил пытался удержать кота, но тот драл его даже через полотенце. – И дай переноску, если есть, иначе я точно сегодня лишусь каких-нибудь конечностей.
***
Глубокой ночью мы возвращались домой. Несколько часов подряд Плюша пытались спасти, но ничего не получилось. Врач сказал, что просто пришло его время. Слишком старый был.
– Лис, ты как? – я повернула голову, на меня участливо смотрели умопомрачительной красоты глаза.
– Все в порядке, – я прижала к себе тельце, завернутое в полотенце.
– Видимо, не очень. Я заглушил мотор минут десять назад, а ты даже с места не сдвинулась.
– Прости, – я снова посмотрела на парня и в следующую секунду из глаз брызнули слезы.
– Ну что ты, маленькая, – Костя выскочил из машины и, подхватив меня на руки, отнес на веранду. – Тише-тише.
– Ты понимаешь, ему было уже шестнадцать лет, – я громко всхлипнула. – Мне подарил его папа в мои шестнадцать. Это был последний подарок отца. И с тех пор Плюшка всегда был со мной. А теперь дома меня уже никто не будет ждать. Он был единственным, кто мог выдержать меня. Он никогда не возмущался и не гадил мимо лотка, даже если кормила его не вовремя или приходила поздно. Плюш был моей семьей.
– Я все понимаю, Лисичка. Но ты не можешь держать его у себя в завернутом полотенце, – он погладил меня по голове и поцеловал в висок. – Пойдем. Где там твой дуб растет, про который ты бубнила всю дорогу?
Глядя на свежую землю недалеко от раскидистого дуба, я размышляла о том, что больше никогда, ни при каких обстоятельствах не заведу себе плюшевого друга. Уж слишком больно, когда они уходят.
Дома было пусто. Едва увидев на полу полное блюдечко, снова разрыдалась. Да, это всего лишь кот. Но этот кот видел меня разную, видел всех моих парней, был рядом, когда я рыдала и радовалась, мечтала и ненавидела. И теперь его нет. И некому сообщить, что умер мой друг.
Убрав все, что напоминало мне о Плюше, вышла на веранду. Ночь встретила